Читать «Действие есть форма: Выступление Виктора Гюго на конференции TED» онлайн - страница 17

Но в эту игру можно играть и вдвоем. Освоить дополнительные искусства активной формы и диспозиции – значит научиться использовать великана, и не в бинарной конфронтации, а в непрекращающемся политическом разладе (диссенсусе). Этот длящийся трудноопределимый разлад нельзя устранить революционным путем, поскольку он поддерживается диспозициональным складом нашего ума. Изменения в диспозиции, как и изменения в среде, могут приводить к глубоким трансформациям и создавать эффект домино. В то время как традиционные политические силы, выступающие за радикальные революционные изменения, часто призывают к полному уничтожению предшествующей системы, сдвиги в диспозициональном поле являются частью постепенного переустройства, ведущего к коренному изменению пространственно-политического климата. Такие диспозициональные сдвиги способны смягчать политические нравы, позволяя избегать бинарной конфронтации и снижать давление и насилие, ей сопутствующие. Несоответствие между тем, что говорится, и тем, что делается, – верный признак незаявленной диспозиции. Оно же сообщает пространству некую двойственность. Любая организация или структура может оказаться тайным агентом или искусным фарисеем. В этой конфронтации разумность и правильность зачастую оказываются менее полезными и важными, чем двуличие и лукавство. Несоответствие само по себе – важный двигатель иной, возможно более действенной, программы обучения альтернативному искусству политики.

Этому альтернативному искусству сопутствуют особые эстетические представления. В работе «Политика эстетики» философ Жак Рансьер говорит об эстетике, которая «не имеет отношения к теории чувствительности, вкуса и удовольствия, доставляемого художественным произведением любителю искусства». Вместо этого он сосредотачивается на «эстетических практиках», которые одновременно «описывают» и «предписывают», формулируя «способы делания и производства». Эстетика существует как изменчивая система форм, наполненная смыслами, но их не определяющая [19] . Весьма показательно, что Рансьер пишет не об эстетике политики, но о политике эстетики – политических коннотациях в восприятии произведения искусства, которые могут совершенно не соответствовать авторским намерениям. Для примера он берет «Мадам Бовари» Флобера, роман, транслировавший читателям либеральную диспозицию, несмотря на консервативные взгляды автора.

Можно вспомнить и другие примеры, когда сценарий и политическая диспозиция не совпадали или когда действие становилось формой. «Like a Rolling Stone» Боба Дилана, будучи песней плохого парня, стала гимном контркультуры. Доказать, что Барак Обама – христианин, не составляет труда, поэтому слухи, что он мусульманин, имеют большой эффект: они живут в два раза дольше – ведь сначала их распространяют, а потом опровергают. Активная диспозициональная форма слуха – то, как он распространяется и работает – важна не меньше, чем его содержание.