Читать «Мария Башкирцева» онлайн - страница 46

Так к Башкирцевой приходит первый успех.

Она продолжает напряженно работать, начиная день с гармонических звуков арфы, как это делали жрецы Аполлона. Интересна расписка, которую Мария дала Жюлиану: «Я, нижеподписавшаяся, обязуюсь каждую неделю делать голову или академический рисунок или же этюд в натуральную величину. Кроме того, я буду делать по три композиции в неделю, если же одну, то вполне отделанную. Если я нарушу вышесказанные условия, то я уполномочиваю г-на Родольфа Жюлиана, художника, разглашать повсюду, что я не представляю из себя ничего интересного. Marie Russ».

Для Башкирцевой согласилась позировать одна американка из мастерской, Алиса Брайсбен, с условием, что Мария подарит ей портрет. Башкирцева согласилась. Салон начинает приносить дивиденды.

С начала 1880 года здоровье Марии начало ухудшаться. Появился кашель, который продолжался всю зиму. Беспокоит ее и слух – с марта она стала хуже слышать. «Доктор предполагает, что мой кашель чисто нервный, может быть, потому что я не охрипла, у меня ни горло не болит, ни грудь. Я просто задыхаюсь, и у меня колотье в правом боку».

Для лечения выбран курорт Мон-Дор. Мария живет в маленькой гостинице, куда за ней приносят закрытые носилки. В плаще и костюме из белой фланели она едет принимать ванну, душ, пить воды, вдыхать пары. Но лучше ей не становится: «У меня так болит все внутри, от шеи к левому уху, что можно сойти с ума. Я не говорю об этом, а то тетя будет надоедать, но я знаю, что это связано с горлом. Вот уже двадцать четыре часа я испытываю такую боль, что хочется кричать, совершенно невозможно спать или что-нибудь делать. Мне приходится даже каждую минуту прерывать чтение. Я думаю, что из-за этой боли жизнь представляется мне в черном свете. Что за горе! Когда же оно кончится, и навсегда?»

Когда боль отпускает, Мария возвращается к работе, она пишет портрет двух деревенских детей, но, проработав две недели, бросает картину. Вне мастерской, без обязательств перед учителями упорство ее пропадает. Побеждает боль, приводящая к апатии.

«У меня никогда недоставало настойчивости довести произведение до конца. Происходят события, у меня являются идеи, я набрасываю свои мысли, а на следующий день нахожу в журнале статью, похожую на мою и делающую мою – ненужной; таким образом я никогда не кончаю, даже не привожу в должное состояние. Настойчивость в искусстве показывает мне, что нужно известное усилие, чтобы победить первые трудности; только первый шаг труден», – признается Мария в дневнике.

Когда Башкирцевы возвращаются в Париж, то первым делом посещают доктора Фовеля, который обнаруживает, что у Марии затронуты бронхи, и прописывает ей, как и всем чахоточным, рыбий жир, смазывание груди йодом, теплое молоко, фланель и т. д., и т. п.

Башкирцева занимает поначалу не совсем обычную позицию: «Знаете ли… я не надену фланели и не стану пачкать себя йодом. Я не стремлюсь выздороветь. И без того будет достаточно и жизни, и здоровья для того, что мне нужно сделать». Но вскоре эта юношеская бравада исчезает. Девушка страдает от жесточайшей боли, доктор честно сказал ей, что она уже никогда не будет слышать по-прежнему. Она еще не глуха, но слышит все хуже и хуже. Думать о смерти в ситуации, когда сама смерть кажется нереальной, это одно, а когда вдруг ощущаешь близкое дыхание смерти, все сразу меняется.