Читать «Весенние игры в осенних садах» онлайн - страница 151

«Скорая» прибыла через полчаса, я провел взглядом врачей, спешащих на остров, и отправился к трамвайной остановке. Уже по дороге увидел, как «скорая» с Марьяной, стремительно обгоняя наш трамвай, умчалась к центру города. В эти мгновения я почувствовал, как во мне что-то надорвалось, я еле удержался, чтобы не заплакать, и все же одна неподвластная мне слеза выкатилась из ока.

4

Улочка была маленькая, узкая и очень странная для большого города. Своими допотопными домиками, старинными кривобокими хатками в окружении садов и огородов она напоминала глухой хуторок. Я достал из кармана бумажку, на которой рукой Ростислава был написан адрес Марьяны, и остановился возле покосившейся развалюхи с крышей, поросшей мхом. Калитка слегка взвизгнула, и оттуда прошмыгнул перепуганный рыжий кот. Я подумал, что стоит перестраховаться и проверить, не оставила ли она дома прощальную записку, и именно по этой причине стащил у нее ключ. Замок какое-то мгновение не поддавался руке незнакомца, но вот он клацнул, и я оказался в уютной кухне, посреди которой стоял накрытый белой скатертью стол, а в углу была старенькая изразцовая печка. Рядом – газовая плита. Над ней ровнехонько висели кастрюли и сковородки, видно, что старые, но вычищенные до блеска. Еще там был старинный буфет с кружевными занавесками, из-за которых выглядывали чашки и тарелки. Дверь из кухни вела в единственную комнату. Здесь она спала. Кровать аккуратно заправлена, книги в шкафу стояли ровными рядами за стеклом, на ночном столике в вазе – букет колокольчиков, в углу, накрытая вышитой салфеткой, стояла швейная машинка. Складывалось впечатление, что это не привычный интерьер ее жилья, а заметно подчищенный, множество милых мелочей, обычно скрашивающих наш быт, должны были исчезнуть и они исчезли. Ничего из того, что ей было по-особенному дорого или чем она пользовалась ежедневно, не должно было остаться. Ничего, что я мог бы взять себе на память. Я вернулся на кухню и только сейчас обратил внимание на едва уловимый запах горелого. Открыв чугунную дверцу печи, увидел свитки испепеленных бумаг, не все они сгорели дотла, на некоторых остались белые островки, исписанные каллиграфическим мелким почерком, принадлежавшим Марьяне. Попадались и скрученные почерневшие фотоснимки, на которых уже невозможно было что-нибудь различить, мои письма, отправленные до нашей первой встречи, вырезки из «Post-Поступа» с моими публикациями. А вот и обрывок интервью со мной, и слова «сейчас я живу один», подчеркнутые красным, слова, которые привлекли ее внимание и, возможно, побудили написать мне письмо. Я вспомнил ту дотошную журналистку, расспрашивающую меня о сугубо личном, и больше всего ее интересовало, женат ли я. После продолжительной беседы, когда я подробно ее рассмотрел и подумал себе «а почему бы и нет?», заподозрив в ней не только профессиональный интерес ко мне, наконец выдавил «сейчас я живу один» и увидел, как радостно заблестели ее глазки, а спустя неделю мы уже лежали с ней в постели, перечитывая в газете ее интервью со мной. А в то же самое время где-то на Майоровке неизвестная мне девушка подчеркивала красным карандашом отдельные строчки.