Читать «Отягощенные злом, ч.5. Огонь с небес» онлайн - страница 44

— А экономическая программа у вас есть?

В коридоре застучали шаги.

Профессор вопреки своей воле посмотрел на окно, на приоткрытую фрамугу...

Открылась дверь. На пороге стоял полковник Преображенского полка, граф Шубов, в группе заговорщиков известный как Котов.

— Господа! — сказал он, тщательно контролируя голос — корабли с Кронштадта прошли скоростной диаметр и идут к устью Невы...

Господи...

— Нельзя... допустить кровопролития. Нельзя.

Латыпов махнул рукой

— Стоянов... Поезжай с ним. Делегатом связи.

— Есть.

— Посмотри, что на набережных заодно. Отзвони.

— Есть...

Они посмотрели друг на друга как заговорщики — и поняли друг друга без слов. Им обоим — надо было выбраться из этого здания. И они могли друг другу в этом помочь...

Двумя часами ранее

Санкт-Петербург, северная столица Империи — гением Петра Великого был построен на болотах. Да... тогда были люди, не то, что сейчас — готовые сказать «здесь будет город», стоя на самом что ни на есть болоте, в захолустье Империи. Изначально — Санкт-Петербург строился по оба берега рек Невки и Невы, соединяющей мелководный Финский залив, с россыпями островов, главным среди которых был форт Кронштадт — и Ладожское озеро, крупнейшее в Европе, настолько огромное, что его вполне можно было считать морем. Последнее — имело стратегическое значение в том числе, что в нем — мог при необходимости укрыться флот, и уничтожить его, равно как верфи, его производящие — не было бы никакой возможности, для этого пришлось бы проводить комбинированную, сухопутно-морскую операцию, которых во времена оные еще не знали. Сама Нева — всегда использовалась для судоходства, и вот почему в Петербурге все мосты были разводные. На ночь они разводились, чтобы корабли могли проследовать фарватером Невы. Сам по себе — развод мостов постепенно превратился в одну из традиций, на него ночью приходят посмотреть туристы, сфотографироваться. До семидесятых, когда в зыбкой и не стабильной почве Петербурга русские инженеры не построили первый автомобильный тоннель — разведенные мосты предоставляли прекрасное оправдание для женатых ловеласов: где ты был всю ночь?! Ну, извини, дорогая, засиделись с друзьями в кабаке, развод мостов прозевали...

Мосты разводились лишь ночью — но сегодня эта традиция была нарушена.

Несколько человек, вооруженных автоматами — показались около здания Адмиралтейства примерно в десять часов утра сего дня, второго дня переворота. Автоматы, конечно, они держали в больших сумках, одеты были в цивильное и до поры — особой агрессивности не проявляли. Центр Петербурга полностью находился под контролем мятежников — однако, полностью блокировать его не получалось, да и приказа такого никто и никому не отдавал. Фокус был в том, что надо было провернуть все тихо. Очень тихо. Заговорщики понимали: до самого последнего момента, до самой последней возможности — надо делать вид, что ничего не происходит. Иначе — соберется Дума и устроит шум... а Дума только и умеет, что шуметь и поднимать панику. Любая петербургская собака знала, что Дума — не более чем клапан для выпускания пара и прекрасная трибуна для произнесения громогласных речей. Что самое удивительное — и сами думцы, несмотря на свое, как они говорили «незавидное» положение — были с этим согласны. Отсутствие прав — уравнивается отсутствием обязанностей, зато Дума — участвовала в формировании общественного мнения и без какой-либо ответственности за это. Однако, отвечать за противозаконные действия, за переворот, тем более возглавить его — охотников там найдется немного...