Читать «КРУГИ МАГИСТРА.» онлайн - страница 12

— Что это? — прошептал Тимка. И подивился, как его тихий шепот отозвался долгим звенящим эхом.

— Еще не все...— На свет появилось что-то вроде подсвечника с хрустальным шаром — он покачивался на острие тоненькой иглы, торчавшей из верхней чашечки. Тимка недоуменно поглядел на груду жестяных скорлуп фехтовальных лат, которые почему-то не сломали в мешке крохотный кончик иглы.

Когда «подсвечник» встал рядом со стрелой-маятником, Тимка вздрогнул. Призрачный, невидимый почти закружился по комнате легкий вихрь, шорохи стали словно отчетливее, и мальчику почудилось, будто опять впереди ночная дорога за горизонт, а под ногами, вместо паркета, шуршит ее серебристая пыль.

— Вот,— сказал Гранька, убирая шар подальше»— Никогда не ставь их рядом, а то уйдешь — и следов не останется.

И тут с улицы донесся отчаянный крик.

— О-ой, убили!..— голосила соседка тетя Валя, человек вреднейший, а кроме того, склонный все перевирать, поэтому вначале Тимка даже усмехнулся. Но послышалось завывание «скорой». Подбежав к окну, они увидели, как появился милиционер и начал что-то объяснять выскочившим на шум пенсионеркам.

— Бежим, посмотрим,— предложил Гранька.

— Вот еще, на этих дур...

— Пожалуйста...— тихо произнес Гранька.

А на улице вдруг замолчали, в наступившей суровой какой-то, пронзительной тишине, как боль неожиданной раны, прорезались невнятные всхлипы, безутешный тихий плач. Тимка отшатнулся от окна, словно это была раскаленная печь. Там, внизу, плакала мама Алешки.

...Горн ему вручили на рассвете. С озера притащился туман, солнце красным неровным кругом вылезло над водой, не грело, и Алешка ежился от сырого холодка утра.

— Вот,— ехидно заметил кто-то из рыцарей,— а если настоящий холод или беда?

— Ничего,— решительно сказал Аль и улыбнулся Алешке.— Ты не бойся, ты теперь утренний горнист, и солнце на восходе будет встречаться с твоей песней..,. И сразу согреет...

— Разве сигнал горна — песня? — замирая, спросил Алешка.

— Конечно, только это не у всякого выходит. Лучи одолели наконец туман, прошли сквозь него теплой золотисто-розовой волной, и Алешка, белобрысый, в желтой рубашке, сам казался солнечным лучиком, замершим вдруг на гребне стены.

Это он пробрался в раздавленный бульдозером Город и упрямо, до головокружения, играл утреннюю песню, только стала она тогда иной: строгой и печальной...