Читать «В Афганистане, в «Черном тюльпане»» онлайн - страница 18

Внешность у него была щуплая. От фамилии перешло ему редкое прозвище — «Осина». Но чаще всего звали его «Осенью».

— Ну, ты даешь! — удивился кто-то. — Тебе же домой скоро ехать, Осень!.. Дембель на носу. Что ж ты в письмах строчил два года?

— Что в голову приходило, то и писал. Не хотел, чтобы мама волновалась. Сердце у нее слабое, — Осенев махнул аккуратной ладошкой. — Если она вот такое месиво вместо меня получит — не жить ей больше…

Солдаты вздохнули и безрадостно разошлись собирать останки своих товарищей. Они приносили Шульгину обгоревшие части тел, и по каким-то едва понятным приметам складывались погибшие ребята для последнего своего свидания с матерями и отцами, неожиданно пережившими своих детей.

Медленно переваливаясь, подошел к палатке Касымов, рослый узбек, выбранный в группу пулеметчиком за его слоновью силу. Он нес на стволе пулемета что-то окровавленное, брезгливо отстранив от себя подальше. Подойдя, бросил на палатку небрежным шлепком, подтолкнул концом ствола, грязно выматерился.

Шульгин застыл в гневе. Он не успел ничего сказать, как рванулся к Касымову сержант Богунов и рывком приподнял грузного пулеметчика над землей. В следующую секунду Касымов ткнулся лицом в землю. Богунов прижал его тело коленом.

— Зарыл бы я тебя здесь, падлюка, — гневно захрипел голос сержанта. — Совсем забурел, а-а?.. Что это тебе?.. Фарш бараний?.. Ты у меня сейчас просечешь…

Солдаты окружили лежащего Касымова.

— Брось, Коля, — сказал потемневший лицом Осенев. — Это же мясник… Он в Ташкенте мясные туши рубил на рынке. Ему что погибшие, что баранина — все едино…

Злобно сопящий Касымов наконец освободился от железной хватки сержанта. На измазанном лице яростно вспыхнули желтые глазки:

— Да пошли вы все, да-а… Умные, да-а? Что им?.. — он махнул в сторону палатки. — Они трупы, да… А Касымов живой… Живой… Зачем Касымову грязные шматки? Какая разница, как зароют, где зароют? Кому легче, да-а?..

— А твоей матери легко будет получить такой фарш? — сказал Шульгин. — И откуда в тебе, Касымов, это?.. Неужели не понимаешь? Ребята головы сложили. Они теперь не просто трупы. Все это теперь вот здесь! — Шульгин хлопнул ладонью по груди. — Понимаешь? Как можно это не уважать…

— Да чурка, она и есть чурка, — рявкнул Богунов. — Разве поймет? Чего ему объяснять?

Касымов вдруг чванливо выпятил толстые губы:

— Ничего, ничего, сержант… На дембель пойдешь, да-а… Тебя в Ташкенте хорошо встретят… На пересылка встретят… Тогда объяснишь, какой такой Касымов чурка…

Богунов рванулся к Касымову ответить на угрозу, но железно повис Осенев на его замахнувшейся руке и поспешил встать между ними лейтенант Шульгин.

— Погорячились, хватит, — строго сказал он, — погибшим стыдно на вас смотреть. Они сверху смотрят на нас. Не забывайте этого… Мы пережили их незаслуженно… И будем теперь материться, драться, морды бить… Уходят лучшие. А худшие остаются…

Шульгин резко отвернулся от возбужденных солдат и направился к обугленным вертолетным останкам, осунувшийся, злой. За ним потянулись солдаты, не поднимая лиц от сырой распаханной пашни.