Читать «Мой папа – Штирлиц (сборник)» онлайн - страница 168

…У такого моего безрассудного порыва была предыстория. С этим священником мы познакомились за несколько лет до описываемого конфуза в трапезной его церкви на пасхальном обеде, куда после окончания службы меня пригласила близкая подруга – активная прихожанка этой церкви.

До этого в православной церкви я не была двадцать лет и потому, естественно, смущалась, робела, чувствовала себя непрошеной гостьей. Тем не менее, несмотря на всю мою внутреннюю зажатость, красота службы меня тронула. Церковь была небольшая, но очень нарядная и в ночи напоминала забытое в саду лукошко с золотыми яичками. Воздух был свеж от недавнего дождя и дрожал от птичьего пения. Внутри пахло горячим воском и ладаном, с хоров доносилось стройное многоголосие. Народу после крестного хода осталось много, но никто не толкался, друг на друга не шикал, и я совершенно не ощущала осуждения и недоброжелательства окружающих, некогда поразившие меня в церкви в Москве.

Огласительное слово священник произнес с такой искренностью, что я заплакала. А после службы, когда мы познакомились, он поразил меня простотой в обращении и уважением не только ко мне, но и ко всему, чего касался наш разговор. В ту ночь мне казалось, что я попала на родину, которой у меня никогда не было, и я трепетала от радости, какую человек испытывает лишь во сне, увидев своих давно умерших родителей молодыми и счастливыми. Воспоминания об этой ночи были такими живыми и радостными, что даже через несколько лет я кинулась к нему, как к самому родному человеку.

…Выставка была многолюдная. Длиннобородый православный священник в подряснике, с большим крестом на груди привлекал всеобщее внимание. На нас смотрели сотни заинтересованных глаз. Целуя его в щеку, я заметила округлившиеся от изумления глаза его жены и, осознав, что делаю что-то неприличное, хотела было отпрянуть, но батюшка твердо сказал: «Целуемся три раза», после чего запечатлел на моих зардевшихся щеках еще два православных поцелуя. Матушка тоже троекратно со мной облобызалась и несколько минут беседовала со мной, как с близкой знакомой, хотя ни она, ни сам священник, конечно же, меня не помнили.

8

Впрочем, вернемся туда, где «воздух лимоном и лавром пахнет», хотя больше всего в то утро он пах цветущими апельсиновыми деревьями, разогретым камнем, кофе, сдобой и конским навозом. Гостиница наша действительно находилась в двух шагах от собора, но номер был еще не готов. Пришлось, оставив вещи у портье, возвращаться на площадь и в первом же попавшемся кафе пить крепчайший эспрессо со свежайшими круассанами, наслаждаясь видом собора и фланирующей мимо толпы. В глазах рябило от ярких красок, фотоаппаратных вспышек, улыбок; в ушах шумело от усталости, тройной дозы кофеина, многоязычного гомона, колокольного звона и цоканья копыт. Нас окружала такая красота, что просто не верилось, что, находясь в этом прекрасном городе, кто-то может быть несчастен. Я простила мужу все свои дорожные мучения, недавняя злоба, казалось, навсегда покинула меня… чтобы, увы, всего через полчаса вернуться, когда выяснилось, что, заказывая гостиницу, он ухитрился не упомянуть, о том, что номер должен быть оснащен ванной и двумя нормальными кроватями.