Читать «Мой папа – Штирлиц (сборник)» онлайн - страница 129

– Простите, пожалуйста, – едва успели пискнуть они, прежде чем дематериализовались в душном коридорном пространстве.

Произошедшее казалось невероятным. Неужели вся эта сцена мне только что приснилась?

Слава упивался произведенным эффектом.

– Здорово я их?

– Не то слово. Вы что, волшебник?

– Не, – скромно пояснил он, – я заместитель начальника таможенной службы. Они мое удостоверение увидели и смекнули, что меня лучше не сердить. На-ка мою визитную карточку, мало ли что может случиться. Позвонишь, если что.

Я приняла визитку, чувствуя себя не только униженной, но и оскорбленной. Передо мной сидел не голубоглазый ковбой с пшеничными прядями и белозубой улыбкой, а офицер жадной, растленной жовто-блакитной таможни. Никогда, ни под каким видом, ни за что на свете я не буду общаться с таможенным чиновником ни одного государства в мире, поэтому, фальшиво улыбнувшись, я сказала, что ложусь спать, и произнесла эту фразу таким скучным голосом, что тщеславное самодовольство, которым до той минуты светилось Славино лицо, как ветром сдуло.

– Ну спокойной ночи, – буркнул он и удалился.

«Вот и ладушки, – обрадовалась я. – Скорее бы уж приехать и выбраться из этого пропитанного алкогольными миазмами купе на свободу с чистой совестью». За окном стемнело, я погасила свет и мысленно стала уплывать в лучезарные дали, уготованные праведницам, как дверь вновь отворилась и в светлом проеме в очередной раз возник покачивающийся силуэт с победно зажатой в руке бутылкой.

– Подъем!

Щелкнул выключатель. Я увидела пьяное чудовище с бессмысленной, но упрямой улыбкой на малиновой с прозеленью физиономии. Как ни мало оно напоминало Славу, все же это был именно он. Минувшие полчаса он провел не без пользы. Я отвернулась к стене, но он присел на край моей постели.

– Не спи, замерзнешь.

В страхе и отвращении я вскочила, выбежала в коридор и остаток ночи провела в обществе проводниц Танечки и Валечки. Они были похожи, как родные сестры, обеим за пятьдесят, низенькие, квадратные, с золотыми зубами и ямочками на пухлых щеках. Собственно, разница между ними была только одна – Танечка любила яблоки и приценивалась к ним на всех остановках, причем тот факт, что коробки с ними уже занимали половину служебного купе, ее не смущал, а Валечка яблок терпеть не могла, говорила, «шо ее от них пучить». Проводницы угощали меня чаем, рассказывали о доме, тяготах дорожной службы, сочувствовали тому, что мне так не повезло с попутчиком, но, когда я попросила перевести меня в другое купе, извинились: «Мы б с дорогой душой. Шо ж мы, не понимаем, шо вин вже третью поллитру допивает? Был бы простой, мы б тя давно куда-нибудь пристроили, а вин жеж большой начальник на дороге, кличка у него СВ, ездит взад-вперед – таможню тормошит и нас заодно. Евойного полслова хватит, шоб нас с работы выгнали. А нам до пенсии два года, да и проживешь ли теперь на пенсию-то. Вот и крутимся на старости лет, як те белочки».

На станциях мы выходили посудачить с завсегдатаями перрона. Стояла глубокая ночь, но он жил своей жизнью. В черных кожаных куртках к вагону подходили лица кавказской национальности и передавали проводницам ящики с фруктами, неказистые среднерусские мужички подтаскивали сумищи с водкой и пивом, бледные подростки настойчиво предлагали купить у них «Мальборо» местного производства. На одной из станций беленькая шелудивая собачка стала крутиться у моих ног, говорящим взглядом пытаясь выклянчить себе что-нибудь на ужин.