Читать «Мой папа – Штирлиц (сборник)» онлайн - страница 108

Я слушала недоверчиво. Конечно же, я знала, кто такой был Сталин. Старухи на лавочке у подъезда, осуждая молодежь, шамкали про то, что вот при нем-де настоящий порядок был, а когда в военной хронике мелькало его усатое лицо, отчим и вся его родня оживлялись, будто показывали их ближайшего родственника. Кроме того, мутные самодельные фотографии Сталина украшали водительские кабины многих городских автобусов, но как же можно было с ним Ленина сравнивать? Я открыла рот, чтоб возразить, но мама не дала.

– Представь себе, что в родительском доме я не только анекдотов, но даже шуток никогда не слышала. Не шутили мои родители и нам не велели. Боялись. Время такое было. Любой школьник, услышав дома шутку или анекдот, касающийся недостатков нашей жизни, типа нехватки жилья или перебоев с продуктами, обязан был доложить об этом учительнице, а та должна была сообщить в милицию. После этого родителей школьника, как правило, арестовывали, а его самого отправляли в детский дом для детей «врагов народа»… Вот ты сегодня на Леху обиделась, а по-моему, это даже хорошо, что в кругу семьи он не боится такой анекдот рассказать. Значит, страх в народе уменьшился…

Названные мамой недостатки существовали и сейчас. Витрины магазинов были заполнены пластмассовыми муляжами, на полках мясных и рыбных отделов стояли ряды банок с несъедобными консервами, дефицитом являлось все: от ученических тетрадей до гвоздей, но и анекдотов про это в народе ходила тьма-тьмущая. На партсобраниях их, конечно, не рассказывали, но, когда начальства поблизости не было – сколько угодно. Вон, не далее как на прошлой неделе Ирка Холодова по дороге из школы рассказала мне анекдот про то, что нашему городу присвоено звание Героя за то, что в него уже пятьдесят лет продуктов не завозят, а он все живет. Однако при чем тут Ленин? Он же давным-давно умер. Разве он виноват в том, что в последнее время у нас развелось столько хапуг? Звенящим от негодования голосом я спросила:

– Ну и что ж хорошего в том, что Леха при нас такие гадости про Ленина рассказывает?

Мама улыбнулась.

– Во-первых, это не такие уж гадости, а во-вторых, Ленин был таким же человеком, как и все остальные. И нечего его обожествлять!

Не в силах больше сдерживаться я выкрикнула:

– Но должно же быть что-то святое?

– А это личное дело каждого решать, что для него святое. Администрация с милицией здесь ни при чем. Это и называется свободой. А когда в стране все до единого дрожат, как бы при ком случайно чего-нибудь лишнего не ляпнуть, тогда ни о какой свободе речи быть не может!

– Что ж, ты хочешь сказать, что в нашей стране нет свободы? – возмутилась я.

Очень серьезно, глядя мне прямо в глаза, мама попросила:

– Послушай, не перебивай, потом сама во всем разберешься. В детстве я думала, что родственников у меня, помимо родителей и братьев, нет. О том, что у отца есть родной брат и сестры, узнала, только когда мне исполнилось двадцать пять лет. Почему? Да потому что отец боялся нам, детям, про них рассказать. Его брат с начала тридцатых годов как «враг народа» отбывал срок на каторге, а сестры, чтобы обезопасить себя, отреклись от него в газете, и отец порвал с ними отношения.