Читать «Язык фольклора. Хрестоматия» онлайн - страница 26

Склад народно-русской песенной речи объясняется самою сущностию двусоставной природы песни, как произведения музыкального и вместе с тем поэтического, в котором и музыка, и речь, сливаясь в дружном действии на слушателя, не стесняют себя взаимно, а сохраняют каждая свою свободу и свои средства [131].

Народно-русский песенный склад речи мы неоднократно уже называли стилистическим, желая тем указать на его отличие от версификаций просодических, и название это само собою оправдается при подробном разборе особенностей песенной речи; собственно же песенный склад речи, как русский, так и всякий другой, всего бы приличнее прямо назвать поэтическим, потому что именно поэтичностью, и только ею одною, ему и следует отличаться от прозы, от склада обиходной речи [137],

…Форма народно-песенной речи есть форма стилистическая, заключающаяся в соразмерении предложения с напевом, в соглашении состава речи с составом мелодии [160].

Приступая к изложению стилистических особенностей народно-русской поэтической речи, мы должны начать с главнейшей из них – с песенных повторений… [164].

…Между тем песенные повторения в устной народной поэзии составляют одну из существенных её форм, и если их выпустить из текста тех песен, в которых они в пении выполняются, то песенные стихи утратят отличительное свойство своей песенности – не могут быть пропеты по данной мелодии [165].

…Возникнув ради удовлетворения стилистической потребности речи, именно для поддержания её вразумительности, форма повторения получила потом более обширное применение, в качестве фигуры усиления речи. Далее увидим, что форма эта стала наконец употребляться уже для одного украшения речи, когда песнеслагатель-певец, как бы любуясь удавшимся выражением своего чувства, повторяет его, как говорится, на все лады, то есть выполняя разными мотивами той же мелодии. Но и помимо того, разного рода повторения речи, задерживающие её течение, доставляют чувству возможность высказаться исподволь, а вместе с тем, как уже выше замечено, задерживают внимание слушателя, не допускают его скользить мыслию по содержанию песни, а заставляют принять в нём участие, вглядеться в каждый песенный образ, продумать каждую мысль певца, прочувствовать каждое его чувство [202–203].

…Форма повторения есть столь излюбленная форма песенного изложения, что в некоторых песнях не ограничивается удвоенным музыкальным выполнением отдельных слов, фраз, колен и стихов, но доходит до повторения самой песни всей целиком, от начала до конца, с изменением только нескольких слов, и даже до двукратного, троекратного и т. д. повторения [204].

Переходим к рассмотрению параллелизма, другой поэтической формы, которою наша народная песенная речь, почти не менее, чем древнееврейская, отличается от склада всех поэзии просодических. Говоря о параллелизме, не следует упускать из виду, что это есть стилистическая форма речи и к ритму, к которому её многие относят, не имеет никакого отношения [207].