Читать «Хелл» онлайн - страница 22

— И она не подала жалобу в суд?

— Нет, гораздо хуже, она была так влюблена в него, что не захотела делать этого.

— А Крис?

— Крис хотел его убить, он подстерег его на Вандомской площади, около «Фреда», но не он, а Андреа набил ему морду.

— Но зачем он сделал это?

— Я бывала с ним в «Фиде», — вмешивается в разговор Летисия, — и как-то он сказал мне, это дословно: «Я не люблю никого и ничего не делаю, не хочу даже попытаться развлечь себя, не хочу выглядеть иным, лучше, чем я есть, жизнь — подлая штука, и каждая секунда прозрения — пытка».

Я улыбаюсь.

— Ну а с тобой, Кассандра, как он поступил с тобой? Право, ты можешь считать себя счастливицей, он с тобой переспал, это не каждой дано.

— Я не желаю говорить об этом болване. Пусть он подохнет, я его ненавижу!

Потом она перевела разговор на другие темы, мы сравнивали футляры наших «Дюпонов», поспорили о моде на чулки в сетку, Шарлотта заявила что это полная безвкусица, это привело в отчаяние Летисию, она только что купила себе такие, в крупную сетку, от Уолфорда, потом мы обсудили, какие часы просить в подарок у предков на наши двадцатилетия. Еще мы дружно согласились, что мех — проявление жестокости, он должен представлять себя только в виде уже приевшихся всем йоркширских терьеров, потом поговорили о том, что уже никто не ходит больше в «Гштад», и о новом отеле на улице Пьера Шаррона, который оформила Андре Пютман.

— Ну, что будем делать?

Мы поужинали за полчаса, осушили три бутылки розового, пора решать, чем занять вечер дальше, половина из нас склоняется к кино, другая скорее пошла бы еще выпить. После десятиминутной перебранки, так и не приведшей к согласию, Виктория безапелляционно заявляет, что она пойдет в кино, а ПОТОМ — выпить, и тут никто не возражает.

Мы втискиваемся, все восемь, в «мерседес», это машина отца Сибиллы, она водит ее без доверенности, и отправляемся на авеню Виктора Гюго, в салоне гремит «Прекрасная любовь», мы поем, мы орем, мы едем смотреть «Осень в Нью-Йорке», и наконец Сибилла паркуется на Елисейских Полях.

Очередь у касс тянется метров на десять, но мы заказали билеты по телефону, нам остается только пройти мимо всех этих людей и расплатиться кредиткой. Когда мы с шумом и гамом вваливаемся в зал, как раз кончается реклама, зажигается свет, и все оборачиваются в нашу сторону с окриками: «Тише!»

Но вот мы рассаживаемся, и тут Кассандра, прыская со смеху, указывает мне на ряд в глубине зала, я оборачиваюсь и вижу А. с какой-то блондинкой, не очень страшной, придурка Бенжи, бедняжку Синтию, Джулиана, Криса и всю их банду, они смотрят на меня недружелюбно и словно с изумлением, все, кроме А., у него нет никакого повода сердиться на меня. Я машу ему рукой и спрашиваю, как он поживает. Он улыбается.

А с обеих сторон уже летят возгласы, одни наши знакомые вскакивают и идут поздороваться с нами, другие остаются на месте и звонят нам по мобильникам — мы сидим в третьем ряду, Кассандра обнимается со своим «бывшим», Виктория швыряет в какую-то девчонку, которую она не любит, попкорном, мы повергаем в ужас невежд (невежды — это те, кто не нашего круга, они не понимают, что в кино, в зрительном зале, где показывают увеселительные фильмы, а не социальные драмы, тридцать человек могут позволить себе поздороваться. Они, эти невежды, не понимают, что означает «социальные», не знают, что Господь тоже явление социальное, и что им вообще нечего было идти в кино на Елисейских Полях), и они тоже вскакивают, кричат «Тише!» и еще «Банда молодых подонков!», но потом постепенно успокаиваются, шиканье стихает и каждый занимает свое место.