Читать «Собрание сочинений в 4 томах. Том 3. Закономерность» онлайн - страница 27

В половодье по улицам города можно разъезжать на лодках, а летом, когда солнце высушит все лужи и болота, вслед за прохожими и извозчиками вздымаются клубы серой едкой пыли.

От нее не спасается даже лучшая улица Верхнереченска — Большая. И все же, несмотря на пыль, эта улица истинное украшение города. С Пушкарского холма, на котором стоит вокзал, она, вся засаженная акациями, липами и тополями, стремительно сбегает вниз, потом взлетает на Стрелецкий холм, на вершине которого стоит огромный белоснежный собор. За собором — обрыв к реке.

Неширокая и не очень глубокая Кна причудливо огибает город. Отлогие берега ее сверкают изумрудной зеленью, в ней много разной рыбы, вода ее теплая и необыкновенно приятная для купанья.

Летними вечерами обыватели сходятся на берег Кны, купаются или просто коротают вечера, сидя на скамеечках, расставленных вдоль берега. Зажигается первая звезда, луна выходит из-за холма и повисает над городом, а народа у реки еще много, гуляют пары, старички, сидя над рекой, ведут тихие разговоры, ребятишки — самые поздние купальщики, никак не хотят вылезать из воды Вдали, у самого леса, раздается песня, там гуляет какая-то компания.

Лес то придвигается к реке вплотную, то тянется вдали черной, суровой стеной. Если из леса смотреть на город ночью, — глазам представляется чудесное зрелище. Вдали мерцают огоньки, точно тысячи светлячков разбежались, разлетелись по холмам и играют друг с другом и порхают с места на место, гаснут и снова зажигаются. Медленно угасает это тихое мерцание — город погружается в сон. Лишь за Пушкарским холмом до рассвета не тухнет белое зарево: там вокзал, депо.

Город спит, улицы его в ночные часы тихи, гулки, поцелуи раздаются звонко, они будят эхо. Дремотные деревья словно встряхиваются, но через мгновенье снова погружаются в сон.

2

Матросская улица, удаленная от центра, от городского шума, заросшая травой, дремлет в тени огромных вязов; неведомо когда и какая добрая душа посадила их вдоль тротуаров.

Около самой реки, почти у обрыва, стоит широкий нескладный особняк купца Кузнецова. От улицы и от соседних дворов дом отгорожен высоким забором с острыми шипами поверху. Пройти во двор можно только через узенькую калитку, но она всегда на запоре — надо звонить дворнику. Услышав звонок, дворник Илья Макеев, человек суровый, неразговорчивый, медленно подходит к воротам, открывает сделанное в калитке окошечко, рассматривает и расспрашивает посетителя, куда-то уходит, снова возвращается и нехотя впускает человека во двор.

Такой порядок заведен еще купцом. Купец умер, сын его лабазными делами заниматься не захотел, вышел в адвокаты, но дома родительского не покинул и порядков в нем не изменил.

Даже заросший сад он не велел чистить, распорядился лишь прорубить в дальнем углу забора калитку и недалеко от нее, в зарослях, построить беседку.