Читать «Баллада о кулаке» онлайн - страница 428

Милейший парень Костя Шемет, не торопясь, налил себе в пластиковый стаканчик чаю из Ленчиковых запасов, отхлебнул и даже бровью не повел.

По себе знаю: редкий случай.

У Ленчика мама в деревне, и все бурьяны с матушкиного огорода он в свой чай сует. Крапиву там, лебеду, полынь всякую… за коноплю не поручусь, но вполне вероятно.

— Трубы здесь ни при чем. Я со своими парнями на экзамен к вам собираюсь (это «к вам» резануло Монаха по самому сердцу; он аж подскочил). Мы ж теперь в завязке: Олег Семенович нам группу для показательных, я им зал с манекенами… Как раз в воскресенье и договорились.

Молодец, Босс! Умница.

Соображаешь.

Странно: ветер, а прическа у него держится, как спартанцы в Фермопилах. Лакируется он, что ли?..

…ученикам хорошо, они всегда на своем месте, а учитель вертится незаметно, вопиет гласом вопиющего сквозь стиснутые зубы: Иисусе-спаситель, Аллах акбар, Будда Вайрочана или кто там еще, кто слышит! — ведь я не хотел, ведь это случайно, я мал, слаб и ничтожен, а они верят, они в рот заглядывают, они легенды сочиняют и пускают их гулять по белу свету… Эй, начальник: пронеси чашу мимо! Не проносит начальник. Не откликается. И только зябкий выдох в затылок: эй, начальник, или кто ты там, если слышишь?! Это уже к тебе. Не отвертишься. Мал, слаб, тварь дрожащая — не отвертишься…

Убрать.

Сейчас не время.

— А ты, Ольга? — спрашивает Монах.

Ответить не успеваю.

Дмитрий

— …А ты, Ольга? — Монах не верит.

В общем, правильно не верит, только раз уж начали игру — шоу должно продолжаться.

— А Ольга к нам в школу записаться собирается. Для начала — на первый год, как все, а там видно будет! — заявляю я, не давая Ольге вставить ни слова. — Володь, ты сардины будешь?

— Да я вообще-то…

Ольга пытается что-то возразить, но я пресекаю эту попытку в зародыше, затыкая девичий ротик ветчинным кляпом.

Правильно: жуй да помалкивай, Рыжая Соня.

— Молодец, — на лету подхватывает Олег. — К чему кота в мешке покупать? Приедешь на экзамен, поглядишь — тогда и решишь сама. Собственно, мы ведь так и уславливались? Будет желание — сама что-нибудь покажешь. У нас приглашенных много намечается: от федерации ушу, карате-до, группа Вахтанга, Константина Георгиевича люди, от Вьетнамца эти, из «ням-ням»… нет, «нят-нам»!.. опять же «железячники» приехать грозились…

— Так ты сардины будешь или как? — нетерпеливо осведомляюсь я еще раз, обиженно воззрясь на Монаха. — А то я бутерброды делаю.

— Ну, давай…

Монах явно сбит с толку. Разговор все время уплывает от него куда-то в сторону, и он не успевает следить за течением беседы.

— Держи!

Я далек от мысли, что при соприкосновении с Монахом меня шарахнет током или пальцы повылетают из суставов. Но некое ощущение настороженного ожидания: «Что будет?» — все-таки присутствует.

Монах, забывшись, берет у меня бутерброд, слегка мазнув пальцами по моей ладони.

Ничего особенного, рука как рука, никаких неприятных ощущений…

…Плащ черным крылом взлетает вверх, и из-под него вдруг выстреливает плоское лезвие, играя стальными бликами в свете прожекторов. Руки зрителям не видно — только фигура в черном плаще с капюшоном, только взмах «крыла», только мгновенный высверк стали.