Читать «Баллада о кулаке» онлайн - страница 426

В лес по грибы вырядился.

— Привет! — машет тип этим, бородатым.

— Привет! — очкастый отзывается. — Привет, Большой Босс! Как ты нас вычислил?

— А! — смеется тип в костюме. — Ваши жены — пушки заряжены! Позвонил, вас спросил. Сказали: уехали, мол. «Куда? — спрашиваю. — Я тут насчет экзамена…» — «Да на старое место, за городом, куда обычно». Ну а кто ж из наших пацанов не знает, где ваш сходняк проходит?..

И вот после этих слов Ильич твердо понял: таки надо линять.

Однозначно.

Раз тут у них сходняк, значит, разборка намечается; а где разборка, там, блин, свидетели не нужны…

А обе Надежды — умницы, компас, за нами! Все поняли бабоньки. «Володя, Витенька, уезжаем отсюда!» Теперь вроде как и не стыдно смываться: жены испуганы, блажат, а Ильич с Витьком, может, и остались бы — разобраться, — но вот бабы не дают, а против бабы не попрешь!..

Барахло в машины гамузом покидали, детей затолкали — и по газам!

Когда мимо проезжали, Витькова Надюха не удержалась. Высказалась в окошко. Ох, зря это она: еще номера запомнят, блин, вычислят потом…

Олег

— У кого клеенка?

Запасливый Димыч мигом полез в сумку. Нашлось и покрывало (рябенькое, с бахромчатыми краями), и клеенка невероятных размеров.

Бегемотов ею в зоопарке укутывают, что ли?

— Отлично. Ну что, самое время позавтракать?

На меня смотрели с удивлением. Пир во время чумы? Есть никому не хотелось. Мне — тоже. Но иначе было нельзя. Смутная идея носилась во мне, обдувая душу сквознячком безумия; идея обещала с минуты на минуту оформиться, осознаться, стать понятной и оттого еще более опасной, а пока — сквозняк и привкус безумия.

Безумное облако в голубизне.

Безумное Облако за пятьсот лет до нашего пикничка.

…божество состязаний — это и божество победы, и божество поражения: оно определяет и охраняет место состязания. На путях ратного дела это знание глубоко сокровенно. Однако же поскольку это — двойственное божество судьбы с ее переменами времен, то божество это изволит попеременно принимать сторону обоих соперников. И тогда кажется…

Убрать.

Сейчас некогда.

Первым очнулся Ленчик. То ли о чем-то догадался, то ли просто решил подыграть. Зевнув во весь рот (на мой взгляд, слегка нарочито) и почесав небритую щеку, он стал развязывать тесемки рюкзачка. Первой из недр на свет божий явилась двухлитровая бутыль сплошной мути.

Жидкой мути, надо заметить.

— Суп, — вздохнул Шемет.

— Самогон! — возрадовался я.

— Чай, — пояснил Ленчик.

Обвел нас взглядом, понимания не встретил.

— Мой чай, — конкретизировал. С его точки зрения, это все объясняло.

И пробуждало аппетит.

Следом рюкзачок родил уйму овощей в старофламандском стиле, ломтики сыра, аккуратно завернутые в промасленную бумагу, и кулек редиски. Крупной, с мышиными хвостиками.

Рядом уже суетился мясоед Димыч. Банка сардин, ветчина, непременное сало, три луковицы — синие, крымские, сахарные на изломе; по-моему, где-то на периферии мелькнула поллитровка домашней перцовки, но явиться миру пока отказалась.

Последним выбрался кулек редиски.