Читать «Христианин в языческом мире, или О наплевательском отношении к порче» онлайн - страница 5
Андрей Кураев
На место забытых и оболганных слов христианской традиции в обиход приходят другие. Страна заговорила на оккультном жаргоне: «карма», «нирвана», «эгрегор», «энергетика», «астрал» и т.п.
Однажды я общался с первоклашками в самой обычной, светской школе. Начал разговор с главного – с темы о смерти. Говорю: «Представьте, что в класс, где учатся маленькие гусеницы, пришла старшая гусеница и сказала: „Вам ведь уже доводилось видеть наших сестренок, гусениц, которые вдруг замирают, перестают двигаться, играться, прекращают листики жевать… Вы, наверно, думаете, что они умирают? Нет! Они живут. И даже более того – именно тогда, когда они лежат недвижно, у них растут крылышки и они превращаются в бабочку“. Как вы думаете, эти маленькие гусеницы поверят такому рассказу?«. Класс дружно кричит: «Нет!«. – «Но ведь вы-то знаете, что и в самом деле из гусениц получаются бабочки?« – «Да!«. – «Вот также и с человеком происходит. Когда человек лежит и ничего уже не может делать, то не думайте, что он и в самом деле совсем умер. Просто у его души отросли крылышки, и она улетела… Понятно?«. Класс дружно и радостно соглашается… Но тут один малец тянет руку, вскакивает из-за парты и возглашает: «А я знаю, как это называется! Это астральное тело называется!«…
Вряд ли именно родители вложили это словечко в малыша. Скорее это из нью-эйджеровских мультфильмов и вообще из «эфира», который весь наполнен «астралом». Блюстители «отделения школы от Церкви» не впускают православие в школы; а итоге оккультный мусор заполняет их речь и их головы…
И так ведь отнюдь не только с детьми. Однажды после моей лекции в Институте переподготовки преподавателей при МГУ одна из слушательниц спросила меня: «Скажите, почему так бывает, что заходишь в один храм и понимаешь, что вот этому священнику не страшно исповедоваться. А в другом храме вот так же с первого взгляда становится ясно, что к этому священнику не то что на исповедь, а даже для беседы подходить не стоит?». Но не успел я открыть рот, как ее соседка уже дает свой ответ: «Ну, это понятно. У первого священника энергетика положительная, а у второго – отрицательная». И зал дружно ее поддержал… От изумления я среагировал резко: «Да вы понимаете, что означает такой ваш отклик? Это значит, что вы уже сектанты!». Аудитория, конечно, с этим не согласилась: «Ну, какие же мы сектанты! Мы ни на какие собрания не ходим, гуру не поклоняемся!».
И тут уже спокойнее пришлось пояснять: «При чем тут собрания! Вам ведь не нужно доказывать, что обратить человека в мою веру означает прежде всего навязать ему мой язык. Если он будет говорить моим языком, значит он уже будет смотреть на мир моими глазами. По точному выражению Витгенштейна, «Границы моего языка – это границы моего мира«. Человек не видит того, обозначения чего нет в его лексиконе. Так что язык – это совсем не мелочь. Тот орган, которым человек смотрит на мир – это отнюдь не глаза. Человек смотрит на мир своим языком. То, для чего в моем языке нет слов, для меня не существует. Я не вижу того, что не могу поименовать. Хоть пять пар очков будь у меня на носу, но в лаборатории физика я ничего не увижу – ибо нет у меня в запасе тех слов, через которые я могу заметить его приборы. И то, что вы так охотно перешли на оккультный лексикон, означает, что именно он вам близок. А это, в свою очередь означает, что по сути ваше мировоззрение уже пропитано оккультизмом – может быть, даже не вполне сознательно для вас самих. Ведь сколько есть в русском языке слов для описания этой тайны доверительности! Отчего между душами мелькает искорка доверия и понимания? – Оттого, что встречный человек оказался
