Читать «Они сражались за Родину: евреи Советского Союза в Великой Отечественной войне» онлайн - страница 235

...

В проведенной мною, в соответствии с вашим распоряжением, проверке Областного комитета Компартии Смоленска, могу утверждать, что в разных районах [области] действуют следующие партизанские отряды: Темкинский [район] – 65 человек; Ярцевский – 650 человек; Семлевский – до 1500 человек; Дорогобужский – около 2200 человек. В двух последних районах сражаются около 40 еврейских бойцов, бывшие жители Смоленска [200] .

После операций истребления во второй половине 1941 г. в Винницкой области, относившейся к генералбецирку Житомир, в ряде городов остались небольшие гетто. Почти все они были ликвидированы весной – летом 1942 г. Евреи из Винницкого и Ильинецкого гетто бежали в лес и присоединились к партизанам. В районе Гайсина и Ильинцов на юго-востоке от Винницы действовало несколько отрядов, в 1943 г. они объединились во 2-ю партизанскую бригаду им. Сталина под командованием А. Кондратюка, штаб которой находился в Шабелянском лесу. В отрядах бригады находились евреи, в том числе утаившие свою национальность [201] . В бригаде создали еврейский семейный лагерь, командиром которого стал советский солдат Давид Мудрик – еврей, попавший в плен, выдавший себя за украинца и после побега вернувшийся в Ильинцы. Основное ядро жителей лагеря составили беженцы из Ильинецкого гетто, где летом 1942 г. еще жили десятки семей специалистов, а также евреи, труд которых использовался в близлежащем колхозе. Зинаида Мудрик, жена командира семейного лагеря, вспоминала:

...

В августовский день 1942 года немцы окружили лагерь и стали грузить узников на машины. <…> После этого мой муж принял решение – нужно уходить в лес, к партизанам. К этому времени он сам успел сделать 18 ножей. Стариков, больных, женщин, детей решили любыми путями вывести из гетто и спрятать на время в окрестных селах, у каждого были какие-то знакомые, друзья. А молодежь, 15 мужчин и 3 женщины, темной ночью отправились в лес <…> бродили по лесу, искали партизан. И так продолжалось 5 дней. Наконец мы наткнулись на партизанский патруль в Шабелянском лесу, где были расположены отряды 2-й Сталинской бригады. Партизаны показали нам, где расположиться, мы начали обустраивать свой отдельный партизанский еврейский лагерь. <…> На второй день <…> принесли нам продукты и сказали, что оружием помочь не могут. «Хотите быть партизанами, вооружайтесь сами как можете», – это были слова начальника штаба. <…> Каждую ночь мы ходили на задания, сидели в засадах, обезоруживали немцев и полицаев, охранявших сахзаводы <…>, минировали железную дорогу, уничтожали связь. <…> И так мы постепенно вооружались. <…> Мы собрали в наш отряд и стариков, женщин, детей, которых спрятали после выхода из гетто в украинских семьях. <…> К концу 1942 г. в нашем отряде уже было около 250 человек. <…> Всем находилась работа: стариков мой муж ставил на охрану лагеря, дети пасли в лесу скот, пожилые женщины готовили еду, стирали белье, пекли хлеб. <…> Особенно тяжелыми были бои конца зимы 1943 и весны 1944 года. Немцы прочесывали лес. <…> Помню последний жестокий бой с фашистами, уже перед самым соединением с частями Красной Армии. В этом бою погибло много наших бойцов <…> и было много раненых. В феврале 1944 года мы соединились с частями Красной Армии [Агмон и др. 1994: 128–131].