Читать «Они сражались за Родину: евреи Советского Союза в Великой Отечественной войне» онлайн - страница 233

Сразу после начала оккупации возникли партизанские отряды, пытавшиеся перейти линию фронта и соединиться с Красной армией. Они, как правило, состояли из активных коммунистов, не успевших эвакуироваться до отступления. В Броварском районе под Киевом в сентябре 1941 г. был организован партизанский отряд из 70 бойцов, в том числе 11 евреев. Сражаясь, отряд продвигался на восток, в сторону фронта.

...

В бою близ Березани был убит командир роты Моисей Лахманович, в бою у села Липняки Барышевского района погибла Софья Полесская, под Яготином был убит Абрам Байтлер. Взятая в плен карателями его дочь Таня была публично повешена в Яготине в ноябре 1941 года. <…> Вблизи Краснокутска на Харьковщине геройски погиб майор Абрам Циммерман, окруженец, вступивший в отряд. Из 11 партизан-евреев уцелело лишь двое: Соломон Допкин из Бердичева и его дочь санитарка Рива. В марте 1943 г. 15 бойцов отряда прорвались в районе Тамаровки через немецкий заслон и соединились с частями Красной Армии, 59 партизан погибло [Беренштейн, Елисаветский 1998: 212].

Жители местечка Ляды на востоке от Смоленска организовались в партизанскую группу еще в начале оккупации осенью 1941 г. и во время заключения евреев в гетто. Часть назвала себя «отрядом Николая», по имени командира. Это было первым партизанским образованием в районе Ляд. Некоторые из евреев, состоявших в отряде, погибли, а остальные разошлись [Тамаркин 2002: 5–7]. В Витебской области в конце 1941 г. был создан партизанский отряд под командованием Сергея Гришина. Этот отряд, насчитывавший более 20 евреев, двигался на восток и перешел в леса Смоленской области. В марте 1942 г. прошла облава, однако отряд сумел уйти до того, как немцы окружили место его расположения [Тамаркин 2003: 31].

Евреи, которым удалось спастись, присоединялись к партизанам. Пятнадцатилетний Рувим (Реувен) Плакса из деревни Слива на востоке от Минска пошел на поиски партизан, когда деревенские евреи были вывезены в небольшое гетто местечка Богушевичи, где собрали около 400 человек и где расстрелы происходили каждый день:

...

Мать все время настаивала на том, чтобы я и старший брат бежали. <…> Это случилось в начале ноября [1941 г.]. Мы укрылись в лесу. <…> В 1941 г. в Белоруссии нам ни разу не встретились партизаны. Мы решили идти в сторону фронта <…> и изменить наши имена. Мы не очень были похожи на евреев. <…> 5 декабря 1941 г. мы вышли к железной дороге Осиповичи – Могилев. <…> Мы всем рассказывали, что сидели в тюрьме за хулиганство, потом пришли немцы, открыли тюрьму, выпустили нас, и мы убежали домой. <…> Добрались до Могилева. Люди подсказали нам, что для перехода по мосту через Днепр требуется немецкий документ. У нас никаких документов не было. Мы опасались, что нас разденут и поймут, что мы евреи. <…> Так как у нас не было возможности пересечь Днепр, мы двинулись вдоль по берегу. <…> 1 января мы переплыли Днепр на льдине и оказались в Черниговской области. Оттуда отправились на восток и оказались в Сумской области, недалеко от города Путивль. Именно в этот день, 20 мая 1942 г., партизанское соединение Ковпака захватило город. Но чтобы попасть к партизанам, необходимо было переплыть реку Сейм в Курской области. <…> Встреча с партизанами произошла 13 июня 1942 г. <…> Когда мы пришли, группа следователей стала задавать нам вопросы, подозревая, что мы шпионы. Мы опередили их, сказав, что мы евреи. Они выяснили путь нашего следования, так как удивились, что два парня без документов смогли преодолеть такое расстояние. <…> Мы прошли пешком около тысячи километров. Нас приняли в партизанскую роту. Конечно, радостным для меня стал день, когда я получил ружье. <…> В моем взводе были и другие евреи. <…> Я не помню серьезных проявлений антисемитизма [Агмон 1997: 214–217].