Читать «Стать бессмертным» онлайн - страница 76

Помню, в первые дни моего пребывания в Сенишах я думал, что жить здесь не так уж и страшно, достаточно провести тут неделю — другую, и окружающее пространство перестанет меня пугать. Но прошла неделя, потом другая, потом ещё три, но положение не изменилось. Я устал их считать — пять плюс два, потом опять пять плюс два, и так далее, неделя за неделей. Лекция за лекцией, тема за темой. Всё без толку — место, в которое я попал, никак мне не давалось. Я не понимал его, и потому боялся. Иногда, ночью, я выглядывал из окна общаги, в которую меня поселили, и всматривался в грязную, изрезанную редкими фарами темноту, чтобы разглядеть лицо врага, но тот предпочитал не показываться.

И вот вчера, словно кочующий индеец, принимающий примитивную наркоту, чтобы преодолеть страх нового места, я решил напиться. «Пройдя через алкогольный хаос, система обретёт своё новое стабильное состояние, в котором всё будет прекрасно, — думал я. — Утреннее похмелье придаст внешнему пространству знакомый оттенок, и я окончательно успокоюсь, ведь с бодуна прерогативы и императивы меняются местами, поскольку ты не только не помнишь, что эти слова значат, но даже не можешь их нормально произнести».

Я пил дома, в квадратной комнате общежития, сидя в продавленном кресле, как космонавт в своём спускаемом яйце. Пойти изучать местные заведения в одиночку я не решился, просто спустился в продуктовый магазин и в числе прочего купил пару портвейна и пару пива. Водку в том магазине не отпускали.

Утро воскресенья. Рожа, которая в зеркале — мерзкая и с отвисшей челюстью — моя. Меня бурно рвёт. Рвёт так, что жить не хочется.

В дверь стучат. Это комендантша общежития, где я живу. Она спрашивает, почему у меня всю ночь работал телевизор. Я говорю ей, что заболел и не заметил, как уснул.

— Сказали бы лучше, что вам страшно спать одному, — говорит она, — стыдится тут нечего. Телевизор для того и придуман, чтобы скрашивать одиночество и избавлять от ночных страхов.

— Я бы рад сказать, но это не правда, — отвечаю я, чувствуя, что к горлу опять подкатывает.

— А вы что же, всегда говорите правду?

— Почти. Даже если она менее правдива, чем ложь. Правда бывает разной.

— Вам лучше знать. Просто не делайте так больше, здесь очень тонкие стены.

— Не могу ничего обещать, но постараюсь.

Комендантша уходит.

Ну, надо же, заподозрить меня в том, что я боюсь спать один! Вообще, странная дама. Когда я вселялся, она, изучив соответствующую страницу моего паспорта, обещала познакомить со своей переспелой племянницей. Это она сама так сказала: — «Моя переспелая племянница».

Меня опять рвёт, но на этот раз я уверен, что это в последний раз.

И вот тут, стоя на карачках перед раковиной, я вспоминаю, что Мясоедов в пятницу предложил прогуляться в пещеры, когда узнал, что я там ни разу не был. Мы договорились встретиться без пятнадцати девять около входа в церковь. Сейчас 8.30.

Меня опять рвёт. Сколько же можно, господи…