Читать «Стать бессмертным» онлайн - страница 60

— Я заметил.

Беляев закуривает длинную папиросу и выпускает струйку дыма в потолок. Стоит, облокотившись на кафедру. В глазах мечтательный туман, на губах блуждает улыбка. Сразу видно, Беляев — любитель, потому как всё ещё в образе. Ему пока не доступно искусство быстрого перевоплощения туда и обратно.

— Скажу по правде, я рад, что вы пришли. Мне приятно, когда люди не брезгуют моими советами. Видите, я не сказал «пациенты», я сказал «люди», — говорит он, дробя предложения затяжками, — а я люблю помогать людям.

— Значит, Беляев, вы — добрый? В общем виде, — спрашиваю я, чтобы хоть немного сбить с него спесь.

— Как раз в общем виде, Алексей, я — злой, — отвечает он.

— Я считал, что злые другим людям не помогают.

— Как раз злые всегда помогают, а вот добрые только онанируют на свою доброту.

Довольный своей последней фразой, Беляев принимает значительную позу со скрещёнными на груди руками. Если и я так вот выгляжу после лекции, то пора завязывать с преподавательством и осваивать какую-нибудь другую профессию с пониженным уровнем мизантропии.

— Да, я не люблю людей, и никогда не любил, — продолжает Беляев, освободив одну руку для жестикуляции, — но всегда прихожу им на помощь, даже когда проблема лежит не в моей области. Вот, помню, пришёл ко мне один московский гражданин в возрасте с жалобами на психику. Часто сам с собой разговариваю, говорит. И что ж в этом такого? — спрашиваю. Так соседи у виска крутить начинают, да и на работе тоже, отвечает он. А я ему: — я же всего лишь фельдшер, не к тому вы пришли, гражданин хороший. А он говорит, пойду к психиатру — в психи мигом и запишут. Посоветуйте уж чего-нибудь, будьте человеком и эскулапом. Представляете? Будьте человеком и эскулапом! Гениально! Так вот, принял я его и стал думать, чем же я — Сенишинский фельдшер — могу ему помочь.

Очень скоро я пришёл к выводу, что психически мой странный пациент абсолютно здоров, и никакого лечения ему не требуется. Разве что крепкий сон, да желательно со скабрёзностями. Признаюсь, коллега, долго я думал, как же ему помочь, но таки придумал! Купите, говорю, беспроводную гарнитуру (и чем больше, тем лучше) к мобильному телефону и всегда носите её в людных местах. Заговорите сами с собой — все подумают, что вы по телефону разговариваете. Что тут такого? Ещё уважать начнут, решат, вот идёт бизнесмен, дела на ходу обсуждает.

— И что, разговорчивый гражданин?

— Никогда до, и, скорее всего, никогда уж больше не увижу я такого счастливого лица, как было у него, когда я ему лечение прописал. Чудеса!

Что касается счастливых лиц, то самое счастливое из наблюдаемых мной за всю жизнь, несомненно, сейчас передо мною. Беляев светится. Беляев сияет.

— Может, пойдём сейчас ко мне, Алексей? — продолжает он, не снижая оборотов. — Посидим. Мы же ведь так мало друг о друге знаем…

— Спасибо, но мне ещё домашнее задание надо сделать. До свидания.

14. Рыжов. Грядут перемены

Конечно, она от него ушла. Позвонила на кафедру, попросила его позвать, висела на телефоне добрых десять минут, пока его искали по всему факультету, и, когда он, запыхавшийся от пробежки, наконец, подошёл к аппарату, просто сказала, что им срочно надо поговорить. И положила трубку. Разумеется, Евгений Иванович понял, о чём именно, но, не раздумывая, сорвался и поехал в Москву.