Читать «Стать бессмертным» онлайн - страница 141

— Римское первое, — отзывается Мясоедов, не переставая выдавать из-под ножа аккуратные эллипсы сырокопчёной колбасы, — кто же всё-таки приходил к Дворникову? Римское второе, зачем вы его напоили?

— Начну со второго, — Беляев закупоривает коньяк и ставит бутылку, как мне кажется ровно по центру стола. — Напоил я его, всего лишь, чтобы вытянуть из его памяти как можно больше. Есть в милицейской практике такой метод ведения дознания, эконом вариант допроса под гипнозом, слыхали, небось?

— В кино видели, — подтверждает Мясоедов.

— Ну да, в кино, — Беляев потирает глаза и переносицу огромной ручищей, — правда, как вы видели, результатов сей метод не дал. А по первому же пункту, я больше чем уверен, что к нему никто вообще не приходил. Ни милиционер, ни тот, бородатый. Помните, он сказал, что его коллега не пожал на прощанье руку? А то, что он не смог мохнатого наручниками пристегнуть, тоже помните? Это свидетельствует о том, что ни один из его гостей не был, так сказать, реален. Это были галлюцинации, до которых, как вы понимаете, нельзя дотронуться.

— Никогда не поверю, что с глюками можно так вот общаться, — говорит Мясоедов, продолжая резать колбасу.

— Это потому, что вы не алкоголик, — отвечает Беляев. — Миновала вас чаша сия в ваших люфтваффе… зрительные и слуховые галлюцинации такие же неотъемлемые симптомы алкогольного делирия, как и бессонница, подавленное состояние, вегетативные и вестибулярные расстройства. Вот, простой вам пример: один мой пациент, назовём его, Владимир Ш. во всех подробностях описывал мне одного странного персонажа, присутствие которого он ощущал в состоянии похмелья повсеместно, с тех пор, как окончил военное училище. Владимир называл его Пьер Гарр, хотя имя в данном случае несколько условно. По его словам, это был небольшого роста мужичок в застиранной, с олимпийским мишкой на груди майке, растянутых тренировочных штанах, вьетнамских полукедах и белой, с пластиковым козырьком кепке. Из заднего кармана штанов у него всегда торчала мятая пачка «Ту-134».

— И на какие же темы он с ним общался, этот ваш пациент? — уточняет Мясоедов.

— Пьер Гарр обычно шёл рядом с ним утром на работу и шептал на ухо: «Ты всё равно опоздал», — и тащил Владимира Ш. к пивному ларьку; а в ресторане подсовывал ему в руки меню, открытое на странице «крепкие алкогольные напитки», когда уже давно пора было уходить, и так далее, и тому подобное.

— Всё равно, мне такое объяснение не кажется особенно убедительным. — Мясоедов прирезал последнюю колбасную попку, и, наконец, садится на своё место. — Уж больно у вас всё просто.

— Так, налицо начало спора. Алексей, а чью сторону принимаете вы? — обращается ко мне порозовевший Беляев.

— Я — учёный, и потому занимаю ни к чему не обязывающую и довольно удобную позицию: «Почему бы и нет?» — отвечаю я.

— Узнаю академическую школу! — аплодирует мне Беляев и тянется за коньяком. — Давайте тогда за понимание миропонимания!

«Белый аист» снова кружит над столом. Мясоедовские колбаски и Беляевская картошечка идут на ура; лица моих собеседников делаются роднее, и говорить становится проще.