Читать «Стать бессмертным» онлайн - страница 138
Владислав Кетат
Дворников снова издаёт трубный звук ноздрёй, утирается и продолжает:
— Как он вошёл, я не заметил, наверное, Руслан этот дверь за собой не захлопнул, он и проскочил. Я пошёл пробки проверять, возвращаюсь на кухню — сидит. Маленький, бородатый. Я его не очень-то разглядел — темновато было, да и… в общем, повело меня, слегка.
— Понятно. О чём вы с ним говорили? — осторожно спрашивает Беляев.
Дворников виновато пожимает плечами.
— Честно говоря, я не всё помню. Сначала он речь о пещерах наших завёл, про то, как их недавно взорвали, как будто-то я сам об этом не знаю. Потом спросил, не пытался ли кто-нибудь к нам на территорию проникнуть? Ну, я ему и рассказал, что поймали тут недавно двоих пьяных (снова взгляд на нас с Мясоедовым). Не хотел говорить, но сказал. Странное дело, я про них никому не говорил, ни начальству, ни фээсбэшникам, а этому сказал. Чем-то он меня таким поддел…
— А почему вы никому не рассказывали о нашем задержании? — спрашиваю я.
Дворников поднимает на меня свои больные с желтоватыми белками глаза.
— Сам не догадываешься, да? Кто мне красненькую дал, дух святой?
— Спокойно, спокойно, — успокаивает его Беляев, — продолжайте, Николай Иванович.
Николай Иванович опускает глаза в пол и после тяжёлого выдоха продолжает:
— Ну… потом он попросил меня описать, как те, то есть они, выглядели. Ну, я как мог, описал, тот покивал, мол знаю, кто такие…
Мы с Мясоедовым удивлённо переглядываемся. «Ну, надо же, — думаю я, — кому-то здесь известна моя скромная персона».
— …потом спросил, не было ли с этими, которых поймали, бабы. То есть, женщины. Я ответил: «Нет, не было», а сам подумал: «Какая на хрен баба?»
Дворников морщится, потом продолжает:
— Он ещё долго мне о чём-то тёр, кажется, про каких-то там старцев, которые смысл жизни поняли… короче, хрень всякую. Потом предложил от алкоголизма лечиться каким-то там способом, потом ещё что-то, не помню, и так он мне надоел, что я захотел его арестовать. Не люблю я, когда мне вот так по ушам ездят…
— Странное желание, ничего не скажешь, — подаёт голос, до этого не сказавший ни единого слова, Мясоедов.