Читать «Стать бессмертным» онлайн - страница 110
Владислав Кетат
Матвей Матвеевич оскальзывается на ледяном тротуаре и неуклюже повисает на рукаве моей куртки.
— Ах ты, беда, — причитает он, — ноги не держат.
Я аккуратно привожу его в вертикальное положение и сам крепко беру под руку.
— Теперь я буду кавалером, да? — пытается шутить Матвей Матвеевич, — Алексей, на чём мы остановились?
— На обрядах.
— Ах, да, обряды. Они ведь бывают разные и странные, эти обряды. Не могу говорить с полной уверенностью, но есть мнение, что наивные студиозусы просто исказили до неузнаваемости, то, что прижилось здесь очень давно, гораздо раньше двуперстника, и что не смогли извести ни церковь, ни советская власть. Как масленицу и день Ивана Купала.
— Вы хотите сказать что…
— Алексей, — Матвей Матвеевич отпускает мою руку, чтобы полезть за платком, — простите за банальность, но всё, что я хотел сказать, я уже сказал.
Глаза у Матвея Матвеевича светлые-светлые, как слабенькая голубая акварелька. Из-за его сильных очков они кажутся большими и очень выпуклыми. Смотрит Матвей Матвеевич ими на меня то ли ласково, то ли снисходительно, то ли ещё как, не пойму.
— И всё-таки, я ничего не понял, причём тут двуперстник и мои павианы?
— Алексей, вы верите в бога? — вместо ответа очень доверительно спрашивает Матвей Матвеевич.
— Нет, Матвей Матвеевич, я его боюсь.
— Значит, верите. А в церковь, как я понимаю, не ходите?
— Нет, не хожу.
— А почему, позвольте спросить?
— Потому, что им гораздо важнее раскаявшийся детоубийца или растлитель малолетних, чем ни разу в жизни не исповедовавшийся преподаватель сопромата.
— Думаю, причина в другом, но, допустим. — Матвей Матвеевич чешет переносицу. — А почему другие люди туда ходят, как вы думаете?
— Смерти боятся, наверное…
— Именно так. А что нужно сделать, чтобы её не бояться?
Простой, вроде бы, вопрос поставил меня в тупик.
— Потерять рассудок или… — начал, было, я, но замолк.
— Ну-ну, продолжайте, — подбадривает меня Матвей Матвеевич, — потерять рассудок, или?
— Стать бессмертным, — заканчиваю я, — то есть, самому стать богом…
Матвей Матвеевич озорно щурится.
— Вот, Алексей, вы и ответили на свой вопрос. Варианта всего два: либо павиан, либо бог.
— Всё равно, ничего не понимаю…
— И был человек, — отчётливо, словно разговаривая со слабослышащим, понимающим только по артикуляции, произносит Матвей Матвеевич каждое слово и пристально смотрит мне в глаза. — И был он слаб. И сказал человек: «Да будет Бог». И явился Бог, плоть от плоти человек, но Бог. И сказал человек Богу: «Ты — Бог, тебе небо, огонь и я сам». И ответил человеку Бог: «Ты — человек, тебе твердь земная и поля и леса и вода рек, озёр и всех трёх морей». И стал человек раб его…
Матвей Матвеевич замолкает и начинает глубоко и шумно вдыхать морозный воздух, словно задохнувшийся бегун.
— Матвей Матвеевич, с вами всё в порядке? — озабоченно спрашиваю я.
— Да, да, всё хорошо. — Он достаёт откуда-то упаковку таблеток и, ловко выдавив одну из блестящей оболочки, направляет себе в рот.
— Извините, — спрашиваю я, когда Матвей Матвеевич перестаёт жевать, — а откуда тогда взялся человек, который, как вы сказали «был»?