Читать «Мизерере» онлайн - страница 6

— Касдан. Мальчишки еще здесь?

— Собираются по домам. Почти все родители уже приехали.

— Планы изменились. Никто из ребят не выйдет из церкви, пока я их не допрошу. Никто, понял?

Нажал отбой и посмотрел прямо в глаза Пюиферра:

— Окажешь мне услугу?

— Нет.

— Спасибо. Ничего не говори Верну, парню из судебной полиции. Я имею в виду, пока.

— Я сажусь писать рапорт.

— Договорились. Но Верну узнает об отпечатке, только когда получит рапорт. Это даст мне два-три часа форы. Ты ведь можешь это сделать?

— Он получит рапорт сегодня вечером, до полуночи.

3

— Как тебя зовут?

— Бенжамен. Бенжамен Зирекян.

— Сколько тебе лет?

— Двенадцать.

— Где ты живешь?

— Пятнадцатый округ, улица Коммерс, дом восемьдесят четыре.

Касдан записал все ответы. Пюиферра поделился с ним кое-какими подробностями. По его словам, бороздки на отпечатке указывают на кроссовку фирмы «Конверс». «На мне такие же», — добавил криминалист. Касдан велел Ованесу найти мальчишку в «конверсах». Ризничий привел к нему семерых — все в двухцветных кроссовках. Очевидно, лидер продаж зимы 2006 года.

— Ты в каком классе?

— В пятом.

— Где учишься?

— В коллеже Виктора Дюруи.

— И поешь в хоре?

Короткий кивок. Он допрашивал уже третьего мальчика, но добился только односложных ответов, перемежавшихся паузами. Касдан и не рассчитывал на внезапную откровенность. Скорее он высматривал следы замешательства, психологической травмы у ребенка, видевшего убийство. Но пока ничего не заметил.

— Какая у тебя тесситура?

— Чего?

— Каким голосом поешь в хоре?

— Сопрано.

Касдан пометил и это. На данном этапе расследования следует учитывать любую деталь, даже не связанную с убийством.

— Что вы сейчас репетируете?

— Одну штуку к Рождеству

— Какую?

— «Аве Мария».

— Это ведь не армянское произведение?

— Нет. Шуберт, кажется.

Саркису пришлось позволить такое отступление от православных устоев. И Касдану это не понравилось. Все теряется.

— А сам играешь на каком-нибудь инструменте?

— На пианино.

— Нравится?

— Не очень.

— А что тебе нравится?

Новое пожатие плечами. Они сидели на кухне, под приходской конторой. Другие дети ждали рядом в библиотеке. Армянин перешел к хронологии событий.

— Куда ты пошел после катехизиса?

— Во двор. Играть.

— Во что?

— В футбол. Ребята мяч принесли.

— Ты не возвращался в церковь?

— Нет.

— А к месье Гетцу не заходил?

— Нет.

— Точно?

— Я не подлиза.

Мальчишка произнес это хриплым голосом, слишком серьезным для своего возраста. В белой рубашке, свитере с крупным узором и вельветовых брюках, он был ниже остальных на целую голову. Образ пай-мальчика завершали большие очки. Однако в нем чувствовался скрытый вызов, желание избавиться от ярлыка маменькиного сынка. Он то и дело ежился, будто свитер кололся.

— Какой у тебя размер обуви?

— Не знаю. Вроде тридцать шестой.

Возможно, ему следовало действовать иначе. Изъять каждую пару «конверсов». Подписать их. Пронумеровать. Сдать криминалистам для исследования. Но полагаться на это нельзя — испуганный ребенок мог и вымыть кроссовки. А главное, для такой процедуры у него не было полномочий.

— О'кей, — сказал он. — Можешь идти.