Читать «Последний берег» онлайн - страница 83

– Мадемуазель похищена.

– Жозеф, вы говорите глупости. Как она может быть похищена? Она собиралась перешить для меня блузку. Скорее всего, она вышла за нитками или еще за какой-то чепухой.

– Говорю вам, она похищена. Два каких-то громилы, рукава засучены, мышцы так и перекатываются, револьверы заткнуты напоказ за пояса… Оттолкнули беднягу Гийома так, что он отлетел едва не за угол – это с его-то комплекцией! Вошли и сразу же вышли вместе с мадемуазель. Она выглядела очень спокойной. Сказала мне: Жозеф, всего доброго. Мадемуазель хотела еще что-то сказать, но один из молодчиков взял ее под локоть, весьма нахально, нужно заметить. Они посадили ее в «Ситроен» и унеслись, как вихрь. Присядьте, мадемуазель, вы страшно побледнели…

Все же я поднялась в номер и убедилась, что маму арестовали сразу после ее прихода – пакет с купленной блузкой стоял прямо у дверей, на шахматном столике лежала ее шляпа. Вероятно, за нами следили. Выпив воды и приняв таблетку, я поспешила на улицу Камбон. Там я застала зареванную Жермен.

– Мадемуазель, только что приезжали какие-то ужасные люди на огромном черном автомобиле, с огромными револьверами, и сами огромные! Спросили мадемуазель Шанель. Я так волнуюсь за нее!

– Жермена, не плачьте. Мадемуазель Шанель арестована. Я уверена, скоро все выяснится. Давайте подождем. И когда вам надоест заламывать руки, сварите мне кофе, ладно? И себе тоже сварите. Нам не помешает чашечка хорошего кофе.

Через полтора часа и полдюжины чашек кофе зазвонил телефон.

– Жермена, наверное, изошла на слезы, – сказала мать. – Я скоро приеду.

Ух, какой она была злой!

– Подумай только, Вороненок, «комитет по чистке»… это кого же тут надо чистить, позвольте спросить? Этим юнцам неплохо было бы начать с собственных ботинок. Вычищают Париж от мерзости коллаборационизма! Да из всех французов судить стоит только правительство Виши, все остальные просто устраивались, как могли. Я так и сказала ему, этому унылому карлику.

– А он?

– А он сказал, что таким, как я, бреют головы. Но это неважно, я даже не хотела вслушиваться в его бред. К счастью, им прекрасно известно, что за мной стоят влиятельные друзья. Этот комитет просто зарвался, если посмел показать зубы Шанель… Напоследок посоветовали мне – какова наглость! – не показываться на люди. Мол, народный гнев может принести мне неприятности. Это кто тут народ? И что это значит – брить голову?

Я старалась не смотреть на мать.

– Они бреют голову женщинам, которые спали с немцами.

Мать раскрыла рот и задышала так часто и глубоко, что я побоялась – она потеряет сознание из-за гипервентиляции. Нужно быть человеком, зацикленным на своей персоне, чтобы не заметить всего, что происходило вокруг. Освобожденные граждане Франции мстили за годы своего униженного положения и вымещали досаду – на ком? – на самых беззащитных.

Их вытаскивали из домов, тащили на площадь, раздевали до рубашек, а кое-где и донага, потому что рубашки тогда были не у всех. Им брили головы тупыми бритвами, кромсающими кожу. На высоких от бритья лбах, на грудях, на спине рисовали им свастики. Наказания и унижения были тем сильнее, что проводились публично, на глазах у родных, соседей и знакомых. Зеваки хохотали, потешаясь над унижением женщин. Парни из числа «сопротивленцев последнего часа» пускали папиросный дым им в лицо, плевали в них, щипали, били ремнями.