Читать «Призрак Александра Вольфа» онлайн - страница 8
Гайто Иванович Газданов
Он был несколько мрачен, глаза его начинали мутнеть. После того как я сел, он выпил почти подряд три рюмки водки и внезапно повеселел. Кругом громко разговаривали люди, ресторанный граммофон играл одну пластинку за другой. В то время как он наливал себе четвёртую рюмку, граммофон начал минорную французскую песенку:
Он внимательно слушал, наклонив голову набок. Когда пластинка дошла до слов:
— он даже прослезился. Только тогда я заметил, что он уже очень пьян.
— Этот романс, — произнёс он неожиданно громким голосом, обращаясь ко мне, — вызывает у меня некоторые воспоминания.
Я заметил, что на диванчике, где он сидел, рядом с ним лежала завёрнутая в бумагу книга, которую он несколько раз перекладывал с места на место, явно заботясь о том, чтобы её не помять.
— Я думаю, что у вас вообще довольно много воспоминаний.
— Почему вам так кажется?
— Вид у вас такой, по-моему.
Он засмеялся и подтвердил, что, действительно, воспоминаний у него довольно много. Он находился в припадке откровенности и необходимости поговорить, особенно характерном именно для выпивших людей его размашистого типа. Он начал мне рассказывать свои любовные приключения, причём во многих случаях явно, как мне казалось, фантазировал и преувеличивал. Меня, однако, приятно удивило то, что ни об одной из своих многочисленных жертв он не отзывался дурно; во всех его воспоминаниях было нечто вроде смеси разгула с нежностью. Это был очень особенный оттенок чувства, характерный именно для него, в нем была несомненная и невольная привлекательность, и я понял, почему этот человек мог, действительно, иметь успех у многих женщин. Несмотря на внимание, с которым я следил за его рассказом, я не мог точно запомнить нестройную и случайную последовательность женских имён, которые он приводил. Потом он вздохнул, прервал сам себя и сказал:
— Но лучше за всю жизнь не было, чем моя цыганочка, Марина.
Он вообще часто употреблял уменьшительные слова, говоря о женщинах: цыганочка, девочка, блондиночка, черненькая, быстренькая, — так, что со стороны получалось впечатление, что он все рассказывает о каких-то подростках.
Он долго описывал мне Марину, которая, по его словам, обладала всеми решительно достоинствами, что само по себе было довольно редко; но удивительнее всего мне казалось, что она ездила верхом лучше любого жокея и без промаха стреляла из ружья.
