Читать «Супердвое: убойный фактор» онлайн - страница 173

— Что же ответил этот заядлый пацифист? — поинтересовался генерал.

— Он разочаровал меня. Я полагал, что лауреат нобелевской премии имеет более широкий кругозор, чем размеры атомного ядра. Он заявил, что на сегодняшний день эту идею осуществить невозможно.

Генерал нахмурился.

— Ты поспешил, Алекс. Впредь имей в виду, что только вышестоящее начальство может дать разрешение на подобные консультации. Впрочем, можешь сослаться на меня, тем более, что Бора скоро доставят в Берлин. Пора закручивать гайки. Тотальная война шутить не любит. Пусть датчане тоже засучат рукава и потрудятся на нашу победу. Все для фронта, все для победы — вот наш девиз! Хватит отсиживаться в дюнах и мечтать о тайнах природы.

— В любом случае, моя детская мечта насчет сверхоружия растаяла как дым, — взгрустнул я.

Магди прикусила губу, чтобы не рассмеяться.

— Все не так плохо, мой мальчик, как тебе кажется, но об этом мы поговорим в мужской компании.

Оставшись один на один, дядя Людвиг сделал мне строгое внушение.

— Проявляй инициативу только там, где требует дело: в технических вопросах, в организации производственного процесса. Не теряй бдительности, старайся заранее уловить всякий намек на саботаж или вредительство. Главное, зарекомендуй себя с самой лучшей стороны.

О чуде-оружии он выразился немногословно и чрезвычайно напыщенно. Сообщил, что в глубоких подземельях рейха (он так и выразился — «глубоких подземельях») куется страшное оружие, которое в мгновение ока сокрушит всех наших врагов: от «обнаглевших англосаксонских плутократов» до «взбесившихся от крови большевиков». Потом добавил — в этом деле нельзя спешить. Без пяти двенадцать фюрер извлечет на свет «молот Тора», и тогда посмотрим, на чьей стороне будет победа.

Я не узнавал дядю Людвига. Друг отца запомнился мне как веселый, способный подшутить над собой, господин, один из немногих, кто снисходительно относился к блажи отца отправиться в Советский Союз. Впрочем также он относился к любой блажи, вплоть до самой тевтонской. Ранее он никогда не использовал такие слова как, «заядлый пацифист», «закрутить гайки», «обнаглевшие англосаксонские плутократы» и прочую, обычную для того времени галиматью. Мне казалось, поймать его на такой шелухе как «чудо-оружие» было невозможно.

Как говорится, никогда не говори никогда.

Мне ничего не оставалось, как горячо согласиться с ним. Правда, для донесения жидковато.

* * *

Домой я добрался поздним вечером. Анатолий ждал меня. Он сидел в моем кресле и потягивал мой коньяк, которым я незадешево обзавелся на черном рынке в Копенгагене. Напиваться перед дальней дорогой — это так по-русски. К тому же на столе стояла еще одна рюмка.

Пустая.

Увидев меня, Первый спросил.

— Что у Майендорфов?

— Кажется, все прошло чисто. Насчет Бора дядя Людвиг сам предложил сослаться на него.

— Что Магди?

— Очень выросла. Мне показалось, она обо всем догадалась, но будет молчать.