Читать «Семейная реликвия. Ключ от бронированной комнаты» онлайн - страница 137

Небольшое надгробие серого мрамора, напоминающее те, что они видели во многих европейских странах, нашли быстро. Три черно-белые фотографии на фарфоровых виньетках и три аккуратно выведенные золотыми буквами надписи свидетельствовали, что именно здесь покоятся замечательные женщины из казацкого рода Писаревых, которых при жизни звали Вера, Надежда и Любовь. И хотя они умерли в довольно преклонном возрасте, их фотографии были сделаны если не до революции, то явно вскоре после нее. Молодые, жизнерадостные, привлекательные светловолосые женщины, которым от силы можно было дать лет по тридцать пять, смотрели с них.

Ольга стала убирать накопившийся вокруг за долгое отсутствие родных мусор и пожухлую листву, протерла мрамор и фотографии на нем. Вскоре с большим букетом красных гвоздик к ним подошел Геннадий, заехавший на своей машине прямо на аллейку возле памятника. Убрав вокруг могилы своих родных, они вдвоем с нескрываемой грустью сели на стоявшую поблизости скамейку. А Олег, закурив сигарету, отошел. Он обратил внимание на несколько новых, внушительного вида мраморных памятников, появившихся здесь уже после их последнего посещения Троекуровского. И решил подойти поближе, рассмотреть более внимательно.

Один из них отличался особой оригинальностью — выше человеческого роста, черного габбра.

Его венчал массивный мраморный крест. По бокам выделялись на черных ажурных столбиках такой же высоты, как будто вылитые из горного хрусталя, прозрачные золотые рыбки. Площадка перед памятником была сплошь устлана живыми цветами, аккуратно прикрытыми сверху целлофановой пленкой. По бокам в плашках горело множество закрытых, как лампа шахтера, свечей. Но самое интересное заключалось не в этом. С одной стороны черного с синими блестками монумента в натуральную величину стояла фигура Вогеза: в большой ковбойской шляпе с широкими полями, в распахнутом черном пальто до пят с наброшенным поверх него длиннющим красным шарфом. Из-под пальто виднелся темно-синий пиджак от Версачи. Его непременные лаковые туфли с серебряными кнопками по бокам дополняли скульптурный портрет. С другой стороны — также в цвете, как будто взятая с рекламного проспекта для интуристов, — яркая солнечная картинка самого центра Ташкента: театр имени Навои, фонтан возле него, чуть поодаль — каскад фонтанов и почему-то беломраморный музей В. И. Ленина, самым невероятным образом очутившийся в среднеазиатской столице и похожий на величественный индийский мавзолей Тадж-Махал.

— Ребята, идите быстрей сюда! Я вас сейчас точно удивлю, — позвал Олег брата и сестру, укладывавших большие махровые гвоздики на длинных зеленых стеблях в только им понятном рисунке у основания памятника троим сестрам-бабушкам.

Когда Ольга с Геннадием подошли поближе, они просто онемели от удивления. Как живой, улыбаясь, смотрел на них с черно-мраморной плиты тот самый Вогез Хачатрян, с которым Ольга встретилась буквально за несколько дней до его трагической гибели, а Геннадий воочию увидел тот страшный момент.