Читать «Меня зовут Дамело. Книга 1» онлайн - страница 91

Но сейчас у тебя есть шанс смыть свои грехи в проточной воде и ступить на мост легким, чистым, практически совершенным. Или отправляться в нижний мир как есть, в броне из грязи физической и душевной.

Индеец не знает, что выбрать. Стоит и пялится на золотой остроносый месяц, завороженный и очарованный им, лишенный воли, как все ночные твари.

Все, кроме одной.

Амару выходит из леса и вступает на мост с такой уверенностью, будто по-прежнему весит не больше морской свинки. Однако в зазеркальном мире сын Радуги — действительно дракон, а не та ящерица, которую Дамело всю жизнь таскает на плече, точно ручную игуану. Кечуа вздрагивает, наблюдая за первыми шагами своего извечного спутника — помощника? проводника? стража? Он никогда не знал. Или не задумывался. А сейчас, когда Амару балансирует над кебрадой, пусть не бездонной, но очень, очень глубокой, думать об этом и вовсе глупо.

Впрочем, то, что делает Дамело, еще глупей: вместо того, чтобы дождаться, пока его дракон перейдет на ту сторону и лишь потом ступить на мост, проверенный сыном Радуги, Сапа Инка кидается следом. Ну вот, спрашивается, на черта было увеличивать нагрузку на переправу, которой на вид лет сто, а на ощупь вся тысяча? Только нагнав своего дракона и с трудом удерживаясь от желания вцепиться ему в хвост, Дамело понимает, насколько был неправ. И насколько циничное ожидание — перейдет или не перейдет чешуйчатая громадина на ту сторону — было разумней благородного порыва — стать рядом и будь что будет!

К тому же индеец с середины моста видит, что будет. На той стороне со скучающим видом их поджидает Мецтли, обликом своим напоминающий одновременно и Христа, и гламурного вампира. Христос-вампир, дитя лунного морока.

Амару ведет своего хозяина — да нет, какой он, Дамело, хозяин сыну Радуги! — скорее уж мудрый дракон ведет неразумного воспитанника прямо в руки темного бога.

— Чтоб твой скелет достался китайцам! — скрипит зубами индеец. — Чтоб они стерли твои кости в порошок и продали по четырнадцать юаней килограмм…

Сын Радуги оборачивается через плечо, раскачивая и без того шаткую опору, узкий, в локоть (но все-таки не в волос) шириной мост, по которому еще не поздно рвануть обратно, спрятаться в лесу, слиться с его бессонной, звериной жутью — и не выходить никогда. Чтобы даже издали не видеть ни рек, ни мостов, ни границ верхних миров, на которых ждут тебя бывшие друзья и близкие, ставшие бесами зазеркалья.

Дамело отвлекся, разглядывая лицо Димми, знакомое до последней черточки — и вместе с тем неузнаваемое. Ни разу в жизни своей он не видел, чтобы димкино лицо превращалось в презрительную маску. Печаль, забота, гнев, обида, даже ненависть — всякое бывало. Но презирать Диммило не умел, это мешало ему в работе, от которой добрый человек вскорости выгорал бесследно, словно растопка для камина. И все-таки Димми не умел поднять между собой и чужим несчастьем пуленепробиваемое, тонированное стекло, через которое не достучаться, не докричаться, не дотянуться. Может, и хотел, но не смог, ни разу за все время их дружбы. Зато теперь он стоит в нескольких шагах от индейца, усовершенствованный, бронированный сукин сын, с холодным интересом наблюдая за тем, как человек и дракон болтаются над ущельем, приставным шагом продвигаясь по разрозненным доскам моста.