Читать «Личный демон. Книга 3» онлайн - страница 18

Катерине становится лень спасать Анджея, пока тот воображает, что спасает ее. От мысли, что пора предоставить бестолкового рыцаря его незавидной участи, Саграда чувствует облегчение. Изрядно, впрочем, отравленное стыдом. Катя привыкла отвечать за всё и за всех, вращающихся по ее орбите. Как же тяжело контролировать всё и всех, когда никто тебя не слушает, не слышит и не слушается! Но Катерина справлялась. Ей казалось, что такова ее судьба. Пока не выяснилось, что никакая это не судьба, а всего-навсего кандальная цепь — вроде той, что Велиар надел на ногу Кэт в каюте каперского судна.

Цепь становится судьбой, только если отомкнуть ее слишком поздно.

— Катя… — какой проникновенный голос, какой обеспокоенный взгляд, какая душеполезная беседа. — Ты всегда была прекрасной дочерью, женой и матерью. Что с тобой случилось?

— Не хочу цепляться за то, что давно ушло, — Катерина пытается донести до Андрея элементарные, поистине элементарные вещи. — Я сильнее этого. Да и ты сильнее этого, Анджей. Мы больше не нужны ни родителям, ни детям, ни супругам. Мы и себе-то не нужны. Это я и пытаюсь исправить.

Они стоят и смотрят друг на друга посреди толпы богов, демонов и монстров — двое самых обыкновенных людей, один из которых всеми силами держится за свою обыкновенность, а другая готова на все, лишь бы ее не загоняли обратно в рамки, в пределы, в кандалы обыкновенности. И несмотря на упрямое выражение лица Дрюни, Саграда видит в нем то, что пребывало с нею больше двадцати пяти лет — смирение. Гребаное смирение с тем, что необходимо быть счастливым, не причиняя боли близким. Даже если это делает счастье иллюзорным, отодвигает к горизонту — пусть рисует озера, шатры и бедуинов, пока ты бредешь через раскаленные безводные пески.

Рыцарь ее давно смирился с недостижимостью счастья, научился находить удовлетворение в том, чтобы не причинять боли. А теперь хочет научить и ее, Катю, забыв, что Саграда тем же макаром бродила по пустыне четверть столетия, вдохновляясь миражами вдали.

— Мама! — воздух разрезает звенящий от злости голос и Катерина невольно вздрагивает — столько в нем смелости и свободы. — Кто этот человек?

— Это, дочка, вассал твоей матери, — мягко произносит Денница-старший — раньше, чем Саграда успевает прибегнуть к привычному оружию. Ко лжи, спасительной, но по большому счету бесполезной.

— И ее паладин, — так же мягко добавляет Мурмур.

— Вассал и паладин? — выгибает бровь Денница-младшая. Люцифер, видимо, передал этот жест обоим своим потомкам. — Мы что, турнир проводить собираемся? Паладины, драконы…

— Сипактли… Уичаана! — бормочет Катя, забыв, что до сих пор ее дочь могла видеть только одного дракона — своего сводного брата.

Ребекка-Мурмур издает ехидный смешок и кончиками пальцев отводит в сторону занавеску, закрывающую окно. За окном стоит непроглядная темень и оттого оно напоминает зеркало. Зеркало из полированного черного обсидиана. И прямо через бликующую поверхность в комнату просовывает башку предвечный дракон — убиваемый неоднократно, но не убитый до сих пор. Андрей, коротко выдохнув, перехватывает меч и становится в боевую стойку быка, направив острие в морду Сипактли — самый упрямый из смиренников, самый смиренный из упрямцев. Саграда со стоном закрывает лицо рукой.