Читать «Личный демон. Книга 3» онлайн - страница 11

Что вы понимаете в покорности, перворожденные… Вам кажется, рабу все равно, как прогибаться под хозяйской рукой — лишь бы эта рука БЫЛА. Вы верите, что раб ищет хозяина, любого хозяина — только бы избежать свободы. Вы полагаете, тело раба не имеет собственных представлений о комфорте, по умолчанию принимая хозяйские. Ах вы престолы светоносные… Как донести до ваших пылающих мозгов: человек отверг вашу, отцом небесным заповеданную форму рабства и изобрел свою? Когда не только ты принадлежишь господину твоему, но и он — тебе. И даже наказывая, терзая, мучая, господин и повелитель делает это так, как ты, его живая игрушка, любишь.

Хозяин, если хочет удержать раба при себе, должен угодить ему.

А значит, должен потакать слабостям нашим. Растить их, холить и лелеять. Развращать нас, подданных своих, возможностью если не блаженства, то хотя бы удовлетворения. А мы — мы исподволь развратим хозяина покорностью его воле. И все будут счастливы.

Пута дель Дьябло представляет себе, каким видит Анджей ее, катино, женское счастье. Двусторонним: с лица Клеманс Изор без изъяна, с изнанки — горькая похоть Моргаузы, иссушающая до самого дна души, словно негашеная известь. Вывернуть на нужную сторону и наслаждаться.

До истинного понимания женской натуры ему, паладину невинному, грешить и грешить. Если, конечно, Цапфуэль даст добро на постижение истины таким способом. Если хозяин позволит.

Оба они с Андреем летят сейчас по краю гигантского смерча, их затягивает, захлестывает сокрушительный собственнический инстинкт двух ангелов, падшего и избежавшего падения. Катерина чувствует себя не значительнее пузырьков воздуха на гребне волны. Чтобы насытить нечеловеческую жажду обладания, эти двое проделают со смертными душами и телами что угодно. Двое? А Денница-младшая? Да, она не ангел, но и не человек. Родная мать не знает, что она такое.

— Она нефилим, — вовремя вклинивается Люцифер в размышления Саграды. Хотя состояние ее больше похоже на паническую атаку. Во всяком случае, жамевю заставляет, распахнув глаза, оглядывать Люцифера и Уриила, гадая, кто успеет сделать первый ход, защищая свою собственность, свою фигуру на игровом поле. — Да, нефилимы не люди. И чувства их — не человеческие желания. Денница не любит, когда посягают на ее… игрушки. Так же, как Эби.

Черная игла под дрожащим от ужаса подбородком, глаза служанки раскрыты так широко, будто век нет вовсе, белки светятся в темноте, жилка на шее бьется сильно-сильно — напоследок. Ты была красивая, обманщица Маура Ментироса. Я любила тебя, будь ты проклята. Мама, я любила тебя. Но ты такая лгунья, мама…

Катя невольно хватается за свое многострадальное горло, и без того отзывающееся болью на память тела о повешении, на хлынувшее в глотку море Кариб, на первый, но не единственный поцелуй сатаны. На когти Наамы, путешествующей внутрь-наружу катиного тела каждую ночь.

Она должна выбить из головы Анджея мысли о ее, Пута дель Дьябло, спасении и очищении. Даже если для этого понадобится вся сверхъестественная рать. Ради него же, неистового паладина, на рысях спешащего навстречу жестокой, грязной смерти. Божества, что старые, что новые, не церемонятся с теми, кого не считают равными себе. Кто поможет мне остановить тебя, глупый воин света?