Читать «Исцеление для неисцелимых: Эпистолярный диалог Льва Шестова и Макса Эйтингона» онлайн - страница 64

Упоминание о его сестре, С.А. Найдич, см. в письме 4, от 16 января 1924 г. и соответствующее прим.

4. О возникновении комитета по сбору средств для издания сочинений Шестова см. прим. 9 к след. письму.

25

ШЕСТОВ – ЭЙТИНГОНУ

8/IX. <19>25

Châtel-Guyon

Дорогой Макс Ефимович!

Получил Ваше письмо – и очень порадовался за Вас, что Вы, наконец, уезжаете в отпуск. Только по-моему, ни Вам, ни Мирре Яковлевне не нужно так торопиться во Флоренцию, а лучше посидеть подольше в Тироле. Во Флоренции – будете работать: хождение по музеям ведь тяжелая и утомительная работа. А в Тироле – отдохнете. И, право, там есть тоже что посмотреть. Ведь Божье искусство не хуже, чем искусство Бо<т>тичелли или Тициана. Я вот здесь в Auvergne, где только небольшие холмы и нет совсем снеговых вершин – и то никак не могу налюбоваться красотой здешних мест. А в Тироле – я там был когда-то – дивно хорошо. И Вам, и Мирре Яковлевне, которая, как Вы пишете, опять хворала – лучше всего подольше в Gossensass^, [1] где действительно теперь Вас никто и ничто тревожить не будет. Очень рад тоже, что Вы с Миррой Яковлевной собираетесь – хоть и не скоро, только в марте – к нам в Париж. В марте в Париже много интересного – Вам не скучно будет, и повидаемся…

О моих делах Вам подробно расскажут Ф<аня> И<сааковна> и Г<ерман> Л<еопольдович>. Была неприятность – Маркан, ссылаясь на застой в делах, отложил на неопределенное время печатание А<пофеоза> б<еспочвенности >. [2] Но, может быть, нет худа без добра. У меня начались переговоры с Otto Reichl’ом (Darmstadt) [3] и Dr. Wtirzbach’ом по поводу Вл<асти> ключей и Стр<анствования> по душам. Правда, переговоры только начались, и я еще не знаю, к чему они приведут. Окончательный ответ обещан мне только к концу сентября. Но, если бы удалось сговориться – то о Маркане не пришлось бы жалеть. [4]

С печатанием по-франц<узски> Т<олстого> и Н<итше> опять задержка. В чем дело – не знаю: издатель молчит. Приеду в Париж, узнаю. [5]

Статья о Гуссерле, по-видимому, уже набирается и появится в ближайшей книжке Revue philosophique. [6]

Сегодня я получил известие, что miss Coventry уже окончила перевод Rev<elations> de la mort – значит, что она сговорилась с издателем. Дней через десять она будет в Париже, зайдет, конечно, ко мне, и тогда я буду знать все точно. [7]

Итальянский перевод – хотя уже все набрано – все-таки не печатается. [8]

От Шифрина никаких новых известий не получал. [9] Когда вернусь в Париж (10-го сентября), повидаю его и, может быть, если он в Париже, Слиозберга. [10] И на этот раз, как всегда, скоро сказывается сказка, а дело делается медленно.

А<нна> Е<леазаровна> сейчас в Виши. У нее был трудный год, она себя чувствовала неважно, и я убедил ее поехать полечиться. Числа 22–25 и она вернется в Париж. Таня и Наташа уже сегодня вернулись. Таня была в Pontigny – и писала оттуда восторженные письма. И действительно, для нее Pontigny – самое лучшее, что можно придумать. И Наташа довольна: шесть недель она проработала в горном электрическом заводе, две недели прожила в горах и под конец поехала в Гренобль осматривать электрическую выставку.

Теперь едем все в Париж. Не знаю, как с квартирой будет! А с По нужно еще подождать. А<нна> Е<леазаровна> зимой поедет туда на рекогносцировку: она собрала уже и рекоменд<ательные> письма. Когда она там наладит, а я в Париже все устрою, можно будет и мне туда поехать. [11]

Кажется, обо всем рассказал. Напишите мне из Gossensass’а подробнее (там Вы, ведь, свободнее будете) о себе и о Мирре Яковлевне. И, главное, не торопитесь уезжать оттуда: во Флоренцию не опоздаете. Всего Вам доброго. Искренний привет Мирре Яковлевне. Обнимаю.

Ваш Шестов