Читать «Минуя границы. Писатели из Восточной и Западной Германии вспоминают» онлайн - страница 13

— Но Панков — район Восточного Берлина, — ответила я. — Должен быть съезд на Росток. Там и надо свернуть.

В голове появилась тяжесть. Со мной так бывает, когда мама рассказывает о тех временах.

— Что мы забыли в Ростоке? Нет, глупости, — сказала она. — В Берлин, едем в Берлин, а уж оттуда до Гамбурга.

Все их истории похожи: начинаются с жутких страхов, но всегда хорошо заканчиваются. Конечно. Они ведь выжили. Но для меня в этих историях скрывалось нечто такое, что невольно вызывало свинцовое оцепенение, смертельную апатию.

— Кстати, теперь моя очередь садиться за руль, — сказала я. — Твой час давным-давно закончился.

Ночь совсем темная.

— Где мне, по-твоему, здесь остановиться?

Вопрос действительно сложный.

— Только не сворачивай на Панков. Оставайся на Берлинском кольце, — успела сказать я, прежде чем мои отяжелевшие веки сомкнулись.

Проснулась я от вони и грохота «траби». Они вдруг окружили нас, словно мыши слона. Мне почудилось, будто мы прямо посреди ГДР.

— Остановись! Пожалуйста, остановись сейчас же. Мы заблудились.

Она притормозила у обочины, мы поспешно поменялись местами. Я поехала дальше, медленно, чуть ли не уткнувшись носом в лобовое стекло. Проплывающие мимо указатели ничего мне не говорили. Мюленбек. Понятия не имею. Вандлиц. Бог весть. Ораниенбург. Мы спорили. Снова вроде бы промелькнула надпись «Берлин». Но точно я не разглядела.

— Сворачивай туда, — упорствовала она. — Поверь, Берлин — это правильно. А Росток — нет, он вообще далеко на севере.

И я свернула. Мы вдруг снова оказались одни на большом участке дороги. Все эти «траби» от нас отстали. И вдруг табличка. Контрольно-пропускной пункт Хайлигензе, и за плавным поворотом я увидела, как в ярком свете прожекторов словно из-под земли вырастают две огромные вышки КПП, перекрывая все четыре дорожных полосы.

— Это в ГДР? — прошептала рядом со мной мама.

Впереди было еще километра два. Не знаю. Я резко крутанула руль, через разделительную полосу с высокой травой рванула на встречную и огромным усилием заставила себя тихо поехать в обратном направлении. Колени тряслись, мокрые от пота руки скользили по рулю. Я ожидала сзади пулеметных залпов, сирен оперативной группы. Посмотрела на часы: половина двенадцатого ночи. Я снова на Берлинской кольцевой. Мы обе молчали, все еще в испуге из-за моего дикого маневра и в ожидании дальнейших событий.

— Ты все сделала правильно, — заговорила мама через некоторое время и коснулась ладонью моей руки.

Показался поворот на Росток. Затем, спустя вечность, указатель на Витшток. Я поняла, где мы находимся. Едем в сторону Гамбурга. А я тем временем упекла нас с мамой в одиночные камеры «штази». Нас допрашивают по отдельности, и я через стекло вижу, как она ругается на офицера госбезопасности, отводя душу за пережитые прежде унижения. Это бы только продлило наш арест, позвонить мне бы не позволили, к тому же завтра начинаются выходные. И в постпредстве никого не найдешь.

На транзитной трассе движения почти не было. Половина второго ночи. Любая машина из тех, чьи фары появлялись в зеркале заднего вида и ослепляли меня, могла принадлежать Национальной народной армии — сейчас они обгонят и остановят нас.