Читать «Осторожно, овеяно веками!» онлайн - страница 39
Илья Ильф
Не беспокойтесь, — сказал управдом, уходя, — работайте.
Золотоискатели, прислушиваясь к стуку копыт, снова засели за
работу.
Так как же мы назовем оперу? — спросил Ляпис.
Предлагаю назвать «Железная роза».
А роза тут при чем?
Тогда можно иначе. Например, «Меч Уголино».
Тоже несовременно.
Как же назвать?
Остановились на отличном интригующем названии — «Луч смерти». Под словами «акт первый» Хунтов недрогнувшей рукой написал; «Раннее утро. Сцена изображает московскую улицу, непрерывный поток автомобилей, автобусов и трамваев. На перекрестке — Уголино в поддевке. С ним — Сфорца».
Сфорца в пижаме, — вставил Ляпис.
Не мешай, дурак. Пиши лучше стишки для ариозо Митина. На улице в пижаме не ходят.
И Хунтов продолжал писать; «С ним Сфорца в костюме комсомольца». .
Дальше писать не удалось. Управдом с двумя милиционерами стали выводить лошадь Из шариповской комнаты.
Фатыма! — кричал Шарипов. — Держи, Фатыма!.
Ляпис схватил со стола батон и трусливо шлепнул им по костлявому крупу лошади.
— Тащи, — вопил управдом.
Лошадь крестила хвостом направо И налево. Милиционеры пыхтели. Фатыма с братьями обнимали худые колени лошади. Гражданин Шарипов безнадежно кричал «гоу».
Золотоискатели пришли на помощь представителям закона, и живописная группа с шумом вывалилась в переднюю.
В опустевшей комнате пахло цирковой конюшней. Внезапный ветер сорвал со стола оперные листочки и вместе с соломой закружил по комнате. Ариозо товарища Митина взлетело под самый потолок. Хор капелланов и зачатки сицилийской пляски пританцовывали на подоконнике.
С лестницы доносились крик и брезгливое ржание. Золотоискатели, милиционеры и представители домовой администрации напрягали последние силы. Одолев упорное животное, соавторы собрали развеянные листочки и продолжали писать без помарок.
ПАПА-МОДЕРАТО
Молодой человек, который называл себя Борисом Древляниным, а на самом деле носил скромную греческую фамилию Папа-Модерато, с вызывающей нежностью Поглядывал на Зоею, которая накрывала стол к обеду. Она переходила от старомодного величественного буфета с зеркальными иллюминаторами и резными птицами на дверках к столу и выгружала посуду. Красный борщ, оставленный ею на медленном огне перед купанием, был уже готов.
Ну, как ваши столовники? — спросил Древлянин страстным голосом.
Ему очень нравилась Зося Синицкая, яблочная родинка на ее щеке и короткие, разлетающиеся волосы с гимназическим пробором на боку. У Зоей был тот спортивный вид, который за последнее время приобрели все красивые девушки в мире. Папе-Модерато хотелось бы напрямик рассказать Зосе о чувствах, обуревавших его неспокойное сердце. Но он еще не решился. И покуда всю свою нежность, всю свою страстность вкладывал в обиходные служебные фразы:
Ну, как ваши столовники? — повторил он голосом человека, умирающего от любви.
У вас насморк? — спросила Зося.
Нет. А что?
Отчего же вы говорите таким странным голосом? Найдите горчицу, пожалуйста.
Ну, как ваши столовники? — с упреком переспросил Папа.
