Читать «Смерть императора» онлайн - страница 164

– Меня отравили… – постоянно шептал Траян, как только Гермоген появлялся в его покоях. – Фадемий всегда пробует мое вино и мою воду… и он – человек совсем еще молодой и полный сил – тоже заболел… ты знаешь, что это за яд?

– Кто мог тебя отравить, наилучший принцепс? – качал головой Гермоген. – Сам подумай. Плотина всегда рядом с тобой, ест и пьет то же, что и ты. Уж не думаешь ли, что она подсыпала тебе и твоему виночерпию яд…

– Нет, не Плотина… Но она… она не пьет вина… Поэтому и не могла отравиться.

В словах императора была доля истины, но Гермоген отринул версию отравления как вздорную. Скорее всего, болезнь поселилась в теле императора давно, то ослабевая, то усиливаясь. И виной тому вода близ Хатры, а не купленные в Антиохии амфоры с вином.

* * *

Уже поздно вечером, когда почти полностью стемнело, Фадемия, которому стало немного легче, позвали в покои императора. Было жарко – как всегда бывает жарко в августе, и даже ночь не приносила облегчения. Слабый ветерок колебал тонкие ткани, натянутые над постелью Траяна.

Больной лежал, укрытый лишь тонкой простыней – но укрытый до самого подбородка. На лоб умирающему положили сложенное в несколько раз льняное полотно, пропитанное холодной водой и уксусом.

В ногах императора сидела Плотина, руки ее были крепко сомкнуты в замок и охватывали колени.

Для секретаря принесли скамеечку, столик, подле которого установили подставку со светильниками.

Аттиан подал секретарю кусок плотного пергамента. Кроме Аттиана в комнате находился еще один человек – секретарь узнал в нем военного трибуна Гая Остория Приска, который, как помнится, был очень предан Адриану. Впрочем, и Аттиан считался прежде всего человеком Адриана – будучи в прошлом его опекуном вместе с Траяном. Но в отличие от Траяна Аттиан любил Адриана как сына.

Лишь только секретарь умостился на своей скамеечке, как больной начал диктовать завещание – тихим слабым голосом, который звучал при этом на редкость ровно и почти не прерывался.

Фамедий, однако, узнал при этом голос Траяна и даже подумал – что, может быть, рано еще говорить о грядущей смерти принцепса, раз он говорит так спокойно и внятно и ничуть не задыхается, как это было с ним в последние дни. Впрочем, сам он плохо соображал, его бросало то в жар, то в холод, и вслух он не сказал ничего.

В завещании император усыновлял своего двоюродного племянника Адриана и объявлял его своим наследником.

После того как император закончил диктовать завещание, Аттиан и Приск подтвердили волю императора своими печатями.

Плотина тихо кивнула и сказала:

– Я останусь с ним…

Все вышли. Фамедий малость замешкался, но Приск положил ему руку на плечо – такую ладонь не стряхнешь – и они вышли из комнаты.

Плотина взяла руку императора и долго держала холодные окоченевшие пальцы.

Из-за покрова, натянутого за кроватью, озираясь, выскользнул молодой человек, смазливый красавчик с нагловатой усмешкой на губах.

– Траян говорил как живой, не так ли, домна?

Плотина не ответила.

Молодой человек скорчил гримасу.

– Награда… – начал было он.