Читать «Москва – Таллинн. Беспошлинно» онлайн - страница 17

– А вы похожи на профессора, – Бизон выдержал паузу, разглядывая Стаса. – Преподавателя философии, наверное. Или математики. Студенты над вами подшучивают, но любят. Живете с матушкой. По манере носить пиджак…шарф… я бы сказал, что вы какое-то время преподавали за границей.

– В наше время одежда мало о чем говорит. Угадали насчет матушки, что уже удивительно.

– Тогда – за ее здоровье, – предложил Бизон. – Первое впечатление от человека складывается за секунды, в момент новой встречи ощущается живое сопение жизни, согласны?

Молодой человек с компьютером за соседним столом уже не смотрел фильм, а играл в игру-«стрелялку». Стас перегнулся через столик и спросил Бизона громким шепотом:

– Кто вы на самом деле – расскажете? Сравнить интересно.

Последовала пауза, во время которой Стас увидел в глазах Бизона перемигивание: сигналы вспыхивали и гасли, выражение глаз стремительно менялось. Но заговорил попутчик будничным тоном:

– Я краснодеревщик, можно сказать дизайнер. Работаю, вот, – он выставил вперед припухшие ладони, – руками. Сейчас мастерю кабинеты для властьимущих, и девять лет мотаюсь в этом поезде: рабочие дни в Москве, на выходные домой. Песню знаете: «…та-тата моей страны все в леса одеты, звук пилы и топора трудно заглушить…», – пел он, не фальшивя. «Это для моих друзей строят кабинеты, вот построят и тогда – станет лучше жить».

Песню Окуджавы допели дуэтом. Официант подошел и склонился, получилось похоже на артистический поклон, будто это он исполнил номер.

– Мешаем? Тишину портим? – догадался Бизон. – Будем вести себя тихо.

На столе появились корочки со счетом.

– Позвольте. – Стас попытался выхватить счет у Бизона, но тот ловко отдернул руку.

– Профессор, не делайте резких движений, – попросил Бизон. – Вы представитель интеллигенции, нашей славной…

– Вы тоже занимаетесь творчеством! – запальчиво воскликнул Стас, рука его непроизвольно взметнулась, пальцы больно ударились об оконное стекло.

– Я занимаюсь? Чем, вы сказали?

– Господа, – вкрадчиво обратился к ним официант, – еще что-нибудь?

– Нет, Алекс. Мы тут еще попоем, постараемся погромче.

Официант натянуто улыбнулся, и Бизон его великодушно утешил:

– Не боись, мы с профессором удаляемся.

Стас положил на стол купюру из своего кошелька и встал. Бизон схватил бумажку и замахнулся, желая засунуть ее в карман пиджака Стаса, но попал в пустоту. Бизон чуть не упал, но удержался, вцепившись в столик.

По дороге в купе Стас продолжал рассуждать о времени: почему, чтобы жить, обязательно надо двигаться – сейчас я двигаюсь, и поезд двигается, – значит, происходит двойное ускорение. То есть что – двойное время? «… покуда время идет, а Семенов едет», у Бродского есть такое стихотворение. Семенов едет. Интереснее другое, почему собственно, китайцы – вопрос про китайцев показался Стасу животрепещущим, он остановился, решив подождать Бизона в тамбуре, но вагон дернулся, и Стас по инерции пошел дальше. Так почему китайцы говорили: сиди себе на берегу реки и жди, когда мимо тебя пронесут труп твоего врага? Здесь много неясного: во-первых, никакой дороги, никакого движения – время у них словно отделено от человека. Река. Семенов, видишь ли, едет, а Ли-сю, или как его, сидит себе. У кого из них больше времени и, следовательно, возможностей? Во-вторых, труп! И, кстати, подташнивает – разве может народное сознание быть таким…жестоким, хотя китайцев много, возможно, они легче относятся к трупам. Мао каждое утро выпивал рюмку водки с перцем и умер все равно, но вряд ли от этого. Еще Мао, говорят, питался энергией молодых девушек. Молодость в том, что энергия легко проходит через человека! Только в этом. Ядранка не так уж молода, но соблазнительна, надо признать. Неужели и впрямь она – меня – соблазняет? А я боюсь, да, боюсь; когда стареешь, к новой энергии относишься с опаской.