Читать «Яблоки на асфальте» онлайн - страница 25

Что ещё? С дозами-уколами выясняем, колёса подбираем, травы — варим. Мы с тобой, Туня, теперь знаем, что самое дорогое, не так ли? С собой совладавши, будем вставать.

Кот, согласно выслушав, потянулся со звуком — и-и-их… и спрыгнул на пол. Ждёт.

Поднимаюсь. Тихо. Голова строго прямо — меняю положение с горизонта на сидя. Остановить хоровод в обиженной голове. Посидеть. Теперь встать медленно, повернуться к двери и нацеленно по одной паркетине-линеечке. Туська рядом, несёт усатую заботу и контролирует. А мои ноги нести меня пока не хотят, слабы в коленках. Я зомби. Качнуло — прямо в зеркальное трюмо прихожки. Ухватиться дрожащими руками.

«Ну, коль я тут, свет мой зеркало… Ого, вот это визитка! Мы что, в комнате смеха или ужасов?! Ты кого отражаешь? Это ж я, красавишна твоя. Не узнаёшь, стекло?! Я тоже». Взбледнулась женщина — ни кровиночки в лице, вся кровь в правый глаз слилась. Осталось только полинять налысо.

— Туська-друг, что будем делать?

— Мр…

— Верно — будем жить. Ты, как всегда, прав. Жизнь прекрасна, потому что она продолжается!

Вора бей!

Зима, мой кот сидит на комодном телевизорном «Самсунге» у окна: всё видно и от батареи тепло. Вдруг чуть привстал, шею вперёд, лапы нетерпеливо переставляет. Быстрее… К прыжку напружинился засадник-заочник. Тихо заглядываю через занавеску. На верхней балконной полке с банками от солений сидят воробьи. Нахохлились. Ветер и в углу их достал, нацеленно студит в пёрышки, продувает. «Туська… эх ты, на замёрзших! И голодных…»

Пошла в кухню, накрошила хлеба в пакетик и снова к Тусовщику. Пернатые комочки-катышки на месте. Стук-стук по задвижке внизу двери — на балконе стайки как не было. Стук-стук вверху, открылось. Достала полочку из старого стола, в ней сушу весной-летом травы, водрузила на этажерку впритык — теперь не сдвинется. Насыпала горку крошек: «Спасайтесь!» Снова законопатила дверь. Ух, замёрзла…

Домашние дела-заботы… Захожу в большую комнату, а Туська носом продолжает охотиться в окно-занавеску. Смотрю сбоку: искры янтарных глаз точно ведут цель, а воробьи на его этажерке хозяйничают, питаются. Но сторожатся окна. Один, самый чуткий, вытянулся, вскрикнул, фьють — и был таков. Остальных четырёх тоже сдуло. Ждём. Храбрый пролетел мимо балкона, — разведка. Сел на верхнюю полку. Подозрительного никого. К нему остальные. По одному падают в столовку. Ныряют и выныривают, ни на секунду не забывая про окно. Пошевелилась-выдохнула. Ни одного!

«Туська, а шустрики-то умные и осторожные, как ты», — погладила.

К вечеру закатное солнце улыбалось в балкон, воробьи грелись, доедали, прыгали с места на место, уверенно чиркали носами об полки. Чистили пёрышки, прихорашивались, — теперь можно подумать и о внешности.

По утрам еду оставляю на балконе в тумбочке. Вечером смотрю — пусто. А крылатики сидят вверху на полке и с ветром перьями играют. Зимуют. Дома. Туська привык, не жаждет. Сидит копилкой, наблюдает-соседствует.

Как-то утром останавливаюсь возле работы. Снег. Воробьи слетают с деревьев, кустов. Самые храбрые возле меня, разглядывают то одним глазом, то другим. Надеются. Мороз. Ветер. Приседают на лапки, греют. Натаптываю место и кидаю крошки, сюда, вон туда. Клюют. Приседая. Ещё слетаются…