Читать «Катынь. Современная история вопроса» онлайн - страница 235

Кроме того, в 1992 г. Шелепин не мог уверенно подтвердить подлинность письма № 632-ш, предъявленного ему в виде черно-белой ксерокопии, так как практически не помнил его содержания. В предварительной беседе с Яблоковым 9 декабря 1992 г., в ходе которой у Шелепина не было необходимости поддерживать свой авторитет, как бывшего Председателя КГБ, он признался, что записку ему « подсунули» , пользуясь его неопытностью, и он подписал ее, практически не читая. Не случайно он попросил Яблокова ознакомить его с оригиналом этого письма и связаться с сотрудником КГБ, непосредственно отвечавшим за подготовку данного документа . Но этого не было сделано.

Следует учесть, что за три недели до допроса Шелепина Яблоковым, центральные российские газеты опубликовали основные документы из катынского «закрытого пакета № 1», в том числе и его записку Хрущеву от 3 марта 1959 г. Несомненно, А.Шелепин был знаком с этими публикациями, но, тем не менее, по поводу записки у него возникли вопросы. Что бы это значило?

С учетом вышеизложенного, утверждение Яблокова о подтверждении Шелепиным подлинности письма просто не корректно . Однако в сентябре 2009 г. бывший военный следователь Яблоков в ходатайстве в Басманный суд г. Москвы вновь утверждает, что бывший Председатель КГБ Александр Шелепин в ходе допроса подтвердил подлинность кремлевских документов из «закрытого пакета» (См. Новая газета. 02.09.2009. «Он лично допрашивал Шелепина и Судоплатова. И за это ответит»). В данном случае Яблоков пошел на явный подлог. Он забыл собственные утверждения, изложенные в книге « Катынский синдром…» о том, что Шелепин подтвердил подлинность только записки , направленной Хрущеву. На самом же деле Шелепин вынужден был согласиться с утверждением, навязанным ему Яблоковым.

Мифическая ситуация, рассказанная Шелепиным по поводу получения им «закрытого пакета» из Архива Политбюро, позволяет оценить профессионализм остепененных катыноведов. Так, авторы «Катынского синдрома…» утверждают, что « готовя записку, Шелепин затребовал и получил – с датой 27 февраля 1959 г. – выписку из протокола Политбюро ВКП(б) с решением от 5 марта 1940 г. Вероятно, он познакомил с нею Хрущева, тем более, что его подписи на документе не нашел» (Катынский синдром… С. 205—206).

Утверждение о том, что Шелепин после ознакомления с выпиской из протокола Политбюро ЦК ВКП(б) осмелился ознакомить Хрущева с этим документом, просто невероятно с позиций внутрипартийных должностных отношений. В КПСС никто и никогда не смел показывать «первому лицу», что тот чего-то не знает в вопросах, находящихся под его непосредственным контролем. «Особая папка» и «закрытые пакеты» в ЦК КПСС всегда были прерогативой «первого лица». Если бы Шелепин сунулся к Хрущеву подобным образом, как это описывается в «Катынском синдроме…», то его дни на руководящей работе были бы сочтены. Зная амбициозный и взрывной характер Хрущева, ситуация, без сомнения, перешла бы на личностный уровень и кончилась бы для Шелепина весьма печально.