Читать «Принц и нищий (Издание 1941 г.)» онлайн - страница 56

Том настаивал. Женщина повторяла свои уверения. Наконец Том сказал:

— Я думаю, что женщина говорит правду. Если бы моя мать была на ее месте и получила бы от дьявола такую великую власть, она не задумалась бы ни на минуту вызвать бурю и разорить всю страну, лишь бы спасти этой ценой мою жизнь! Надо думать, что и все матери созданы так же. Ты свободна, добрая женщина, — и ты, и твое дитя, — я считаю тебя невиновной. Теперь, когда ты прощена и тебе уже нечего бояться, сними с себя, пожалуйста, чулки, и, если ты для меня вызовешь бурю, я дам тебе несметные богатства.

Спасенная женщина громко изъявляла свою благодарность и, повинуясь приказу короля, начала снимать с себя чулки. Том следил за ее действиями с большим интересом, который слегка омрачался тревогой; придворные стали явно выражать беспокойство. Женщина сняла чулки с себя и с девочки и, очевидно, была готова сделать все от нее зависящее, чтобы землетрясением отблагодарить короля за его великодушную милость, но из этого ровно ничего не вышло. Том разочарованно вздохнул и сказал:

— Ну, добрая душа, перестань утруждать себя зря: очевидно, твоя власть изменила тебе… Ступай себе с миром. Если же когда-нибудь бесовская сила вернется к тебе опять, пожалуйста, не забудь обо мне — устрой для меня хорошую бурю.

ГЛАВА ШЕСТНАДЦАТАЯ

Парадный обед.

Час обеда приближался, но — странное дело! — эта мысль почти не смущала Тома и не пугала нисколько. Утренние события укрепили в нем доверие к себе; бедный грязный котенок за эти четыре дня вполне освоился с тем странным чердаком, куда его забросила судьба. Взрослому и в месяц не сделать бы подобных успехов. Никогда еще не было более блистательного примера уменья детей легко приспособляться к любым обстоятельствам.

Поспешим же — благо нам дано это право — в большой обеденный зал и посмотрим, что там происходит в то время, как Том готовится к великим торжествам. Это — обширный покой с золочеными колоннами и пилястрами, с расписными стенами, с расписным потолком. У дверей стоят рослые часовые, неподвижные, как статуи, в роскошных и живописных костюмах. В руках у них алебарды. На высоких хорах, идущих вокруг всего зала, помещается оркестр; хоры битком набиты богато одетыми гражданами обоего пола. Посредине комнаты, на возвышенном месте, стол Тома. Но предоставим слово старинному летописцу:

«В зал входит джентльмен с жезлом в руке и за ним другой, несущий скатерть, которую, после того как они трижды благоговейно преклонили колени, он постилает на стол; затем они оба снова преклоняют колени и удаляются прочь. Тогда приходят двое других — один опять-таки с жезлом, другой — с солонкой, тарелкой и хлебом. Преклонив колени, как первые, они ставят принесенное ими на стол и удаляются с теми же церемониями, как и первые. Наконец приходят двое придворных в великолепных одеждах; у одного из них в руках столовый нож; простершись трижды на полу изящнейшим образом, они приближаются к столу и начинают тереть его хлебом и солью, причем они делают это с таким благоговением, как если бы за этим столом уже восседал король».