Читать «Принц и нищий (Издание 1941 г.)» онлайн - страница 18
Марк Твен
— Дело вашего высочества — приказывать, а наше повиноваться, — ответил лорд Гертфорд. — Отдых вам воистину потребен, ибо вскоре вам предстоит совершить путешествие в Сити.
Он прикоснулся к колокольчику; прибежал паж и получил приказание пригласить сэра Вильяма Герберта. Сэр Вильям Герберт не замедлил; явиться и повел Тома во внутренние покои дворца. Первым движением Тома было протянуть руку к чаше воды, но бархатно-шелковый прислужник тотчас же схватил чашу, опустился на одно колено и поднес ее принцу на золотом блюде.
Затем утомленный пленник сел и хотел было снять с себя обувь, робко прося взглядом о позволении; но другой бархатно-шелковый назойливый паж поспешил опуститься на колени, чтобы избавить его и от этой работы. Том сделал еще две или три попытки обойтись без посторонней помощи, но его каждый раз предупреждали. Он наконец сдался и с покорным вздохом пробормотал:
— Горе мне, горе! Как это они еще не возьмутся дышать за меня!
В туфлях, в роскошном халате, он наконец прилег отдохнуть, но заснуть не мог: голова его была слишком переполнена мыслями, а комната — людьми. Он не мог отогнать мыслей, и они остались при нем; он не умел выслать вон своих слуг, и потому они тоже остались при нем, к великому огорчению Тома и их самих.
По уходе Тома благородные лорды, его опекуны, остались вдвоем. Некоторое время оба молчали, в раздумьи качая головами и расхаживая по комнате. Наконец лорд Сент-Джон заговорил:
— Что ты об этом по совести думаешь?
— По совести, вот что: королю осталось недолго жить, мой племянник лишился рассудка, — сумасшедший взойдет на трон, и сумасшедший останется на троне. Да спасет господь нашу бедную Англию!
— Действительно, все это похоже на истину. Но… нет ли у тебя подозрения…
Говорящий запнулся и не решился продолжать: вопрос был слишком щекотлив. Лорд Гертфорд стал перед ним, посмотрел ему в лицо ясным, открытым взглядом и сказал:
— Говори! Кроме меня, никто твоих слов не услышит. Подозрение о чем?
— Мне очень тяжело выражать словами, милорд, то, что у меня на уме, ты так близок ему по крови. Прости, если я оскорблю тебя, но не кажется ли тебе удивительным, что безумие так изменило его? Я не говорю, чтобы его речь или осанка перестали быть царственными, но все же они в некоторых малозаметных ничтожных подробностях отличаются от его прежней манеры держать себя. Не странно ли, что безумие изгладило из его памяти даже черты его отца; он забыл даже, каковы обычные знаки почтения, которое подобает ему от всех окружающих; не странно ли, что, сохранив в своей памяти латинский язык, он забыл греческий и французский? Не оскорбляйся моими словами, милорд, но сними у меня тяжесть с души и прими заранее душевную мою благодарность! Меня преследуют его слова, что он не принц и…
— Довольно, милорд. Замолчи! То, что говоришь ты, — измена. Ты забыл приказ короля! Помни, что, слушая тебя, я делаюсь соучастником твоего преступления.
