Читать «Верный муж (сборник)» онлайн - страница 76

Потом вспоминал твой измученный взгляд в тот приезд, спустя полгода. Обида и боль, такие страдания. А я ни черта не понимал! Ни черта! Думал про все, что угодно. Думал, снова твои капризы.

А не послала ты меня к чертям собачьим из страха, перед нищетой – в том числе. Из страха одиночества. Понимая, что наш разрыв для тебя будет еще одной потерей.

Помнишь, как ты пошутила тогда: «Может, попробуем все сначала?»

И я отшутился: «Нет уж, с меня довольно! Только дружба на все времена! Давай дружить!»

Вот и дружили, прости господи.

Вот такая жизнь, моя девочка, такая жизнь.

Однажды пришла в голову идиотская мысль – рассказать обо всем жене. Для чего? Да просто облегчить душу, просто перестать врать. Она женщина жалостливая, жертвенная. И меня поймет, да и тебя пожалеет. Я ее знаю.

А потом подумал – а ведь это слабость! Переложить на ни в чем не повинную женщину свои проблемы. Совсем уж ее не жалеть, бедную. За что, спрашивается? За ее преданность? Чем она заслужила такие муки? Она ведь – само великодушие. Как бы она со всем этим жила? Глупость, слабость.

А я не любил казаться слабаком. Прожил слабаком, а казаться им не любил…

Вот шерстю сейчас свою жизнь, перебираю. От безделья, разумеется, – читать тяжело, болят глаза, телевизор осточертел до некуда. Разговаривать ни с кем не хочу – все раздражают и тоже кряхтят. Жена терпелива. Все сносит с великим достоинством. Несет свой крест. Все мы несем свой крест…

Все время думаю – бесславно как-то ухожу из жизни. Что сделал такого, чем мог бы гордиться? Создал семью? Блеф. Родил дочь? Невелика заслуга. Построил восемь мостов – ну, их бы построили и без моего участия.

Испортил ее жизнь, а еще твою и свою. Всю жизнь врал и изворачивался. Считал себя порядочным человеком. А кому было хорошо от моей порядочности? Боюсь, никому.

Никому я не принес радости, покоя и благодати. Выходит, жизнь свою профукал, проиграл, как пьяный командированный в вагонном купе смешно и нелепо проигрывает последние деньги ловким карточным каталам.

Или все-таки не совсем так? Был же Питер и мы, совсем молодые, нищие и глупые. Комната на Марата, узкая и скрипучая донельзя кушетка, стоны которой веселили нас, перекрывая наши собственные. Манная каша, политая абрикосовым вареньем, в столовой на завтрак. Горячие пирожки с ливером. «Холстомер» в БДТ, Павловск, Кронштадт, лавочка в Летнем, где ты от усталости уснула, и я боялся пошевелиться, чтобы, не дай бог, не разбудить тебя. Был же, в конце концов, наш крошечный домик в Алуште, где на столе стоял твой вечный арбуз с воткнутой в самое сердце столовой ложкой, который ты пожирала по ночам – с таким чавканьем и вожделением, что я просыпался и смотрел на тебя, любовался. И море, такое теплое в сентябре, что удивлялись даже старожилы – вам повезло! Нам повезло! Определенно повезло, и мы это знали!

И была Рига, Сарканармияс, узкая, булыжная. В окне на первом этаже дома напротив – голубая гортензия, или я что-то путаю? И ты говорила, что это очень редкий цветок. И Дубулты, где ты часами ковырялась в песке, словно ребенок, мечтая отыскать «большущий янтарь, чтобы сразу в кольцо».