Читать «Сухой белый сезон» онлайн - страница 141
Андре Бринк
— Кто говорит, из сердца вон? Лучшая память по человеку, дорогой мой, бороться и не сдаваться. Мы это ради Эмили делаем, так?
Как-то к вечеру к Бену заглянула и Эмили. Он сидел вконец измученный после дневного потока посетителей. Воскресенья как не было. Сюзан уехала на весь день в Преторию, к Сюзетте и Крису, последнее время это у нее вошло в привычку — уезжать на конец недели. Йоханн закатился куда-то с приятелями. Когда постучали, Бен решил просто не открывать. Но постучали настойчивей, и не оставалось ничего, как заставить себя подняться и тащиться вниз. Он открыл. На веранде у парадной двери стояла Эмили, а в тени колонны — незнакомый мужчина, черный, в коричневом в полоску костюме. Лет около тридцати, приятное лицо, только какое-то напряженное и как-то нервно озирается все время, точно за ним следит невидимый враг, который вот-вот появится — и конец ему.
— Это Джонсон Сероки, баас, — извиняющимся голосом произнесла Эмили. — Я вам о нем говорила, ну тот, что записки приносил. Письма то есть, из тюрьмы.
Он провел их к себе в пристройку, задернул занавески. И тогда прямо спросил его:
— Вы действительно работаете на тайную полицию, Джонсон?
— Выбора не было, — ответил тот, а в голосе проскользнула враждебность.
— И тем не менее вы тайно выносили из тюрьмы эти письма для Эмили?
Он только рукой махнул.
— А если человек в беде и просит? — Джонсон Сероки сидел на краешке стула и хрустел пальцами, перебирая палец за пальцем кисть левой руки.
— Джонсону грозят большие неприятности, баас, если они узнают об этом, — предостерегла Эмили.
— Что вы знаете о Гордоне, Джонсон? — спросил Бен.
— Я его почти не видел, — коротко, заученно отвечал тот.
— Но когда видели, вы с ним ведь разговаривали?
— Он давал мне эти письма, баас, хозяин.
— Когда вы видели его последний раз?
— Перед самой смертью.
— Вы присутствовали, когда они его допрашивали?
— Нет. — Он стиснул кисть левой руки и хрустнул всеми пальцами. — Я через три комнаты тогда находился от того кабинета. Когда волокли его по коридору, видел.
— Когда это было?
— В четверг. Двадцать четвертого февраля.
— В какое время, не помните?
— Во второй половине дня, к вечеру уже.
— Как он выглядел?
— Не разглядел. Нога волочилась.
Бен проглотил комок в горле. Спросил:
— Мертвого?
— Нет, он стонал.
— Может быть, он что-нибудь пытался сказать? Ничего не разобрали?
— Ничего.
— А вы что делали?
— Что я мог делать? Я был, где положено. Делал вид, что занят работой. Они отволокли его вниз, где камеры.
— А потом они говорили что-нибудь об этом? Между собой?
Джонсон Сероки рывком поднялся и подошел к столу, оперся о него обеими руками и наклонился к Бену, глядя ему в лицо, и белки глаз были желтые, в сети красных прожилок.
— Если вы кому-нибудь донесете, что я сегодня был здесь, я буду все отрицать. Ясно?
— Понимаю. Обещаю. — Он разглядывал это склонившееся над ним лицо, искаженное страхом, — Никто не узнает, что вы были у меня.
— Я только потому, что Эмили так просила.
— Я сказала ему, как баас очень добр к нам, — смущенно выдохнула измученная женщина, — Что вы нам приятель.