Читать «Сухой белый сезон» онлайн - страница 113
Андре Бринк
— Кто вам принес их, Эмили?
— Я не могу сказать. — Она отвела глаза.
— Я должен знать, если мы решились продолжать это дело.
— Знакомый. Но я боюсь повредить ему, баас. У него могут быть неприятности по службе.
Бен спросил подозрительно:
— Он что, связан с полицией?
Она отвернулась и пошла поправить одеяло, которым были укрыты дети. Явно чтобы выиграть время.
— Эмили, обсудите с ним это. Скажите ему, что я сохраню все в тайне. Но я просто должен знать, поймите.
— Он не сможет прийти.
— Тогда скажите мне только имя.
Какое-то время она еще колебалась, прежде чем произнесла почти в смятении:
— Джонсон Сероки. — И тут же, крайне взволнованная, снова с тревогой в голосе принялась убеждать его, что все это бесполезно, он ничего не расскажет.
— Вы не можете прислать его ко мне?
Она покачала головой. И, протянув руку, добавила:
— Лучше, если вы вернете мне это.
Бен накрыл листки бумаги рукой.
— Нет, Эмили. Это единственный способ обелить его имя.
После долгого колебания она опустила руку.
— Когда вы получили эти письма? — спросил он.
— Первое почти сразу, дня через два-три, как его забрали. А другое, — она напряженно припоминала, теребила нитку на платье, — а другое позже. Как раз перед тем, как мне выдали его белье, баас, ну и те брюки, что были в крови и где я нашла зубы.
— А потом?
Она отрицательно покачала головой.
— Нет, это было последнее, потом ничего.
— Но, Эмили, почему же вы мне сразу не сказали?
— Если бы они узнали о письмах, ему бы только хуже пришлось.
— Но после его смерти вы могли бы мне сказать? Например, когда мы были в суде.
— Тогда бы они отобрали их у меня. Я боялась, баас.
— Может быть, все обернулось бы иначе.
— Нет, — твердила она свое. — Покажи я их на суде, они бы опять вызвали того человека, и он бы сказал, что это не Гордона почерк. — Она тяжело вздохнула. — Я все-таки думаю, лучше бы вам вернуть их мне, баас.
— Обещаю вам, Эмили, они будут в сохранности. А ведь так важно, если с их помощью мы получим дополнительные свидетельства. — Он сильным движением подался к ней, опершись о стол обеими руками. — Эмили, вы обязаны поговорить с Джонсоном Сероки. Однажды он оказал вам услугу, передал эти письма. Может быть, он снова согласится помочь нам. Ради Гордона и Джонатана сделайте это, Эмили.
— Он не стал ничего рассказывать. Просто передал письма.
— Обещайте по крайней мере, что поговорите с ним.
— Я-то поговорю, да он не станет слушать. Люди так запуганы, баас.
— Вот это для нас самое страшное. Запуганы и поэтому молчат. Но ведь тогда нам вообще не удастся доказать, что это письма Гордона.
Понимая, что его настойчивость становится неприличной, он твердил все-таки одно и то же, в отчаянии снова и снова взывая к имени Гордона, ибо не знал другого пути заставить ее откликнуться. Постепенно разговор перешел на Гордона, они оба успокоились. Говорили и о Джонатане, но больше о Гордоне. Вспоминали разные мелочи: что он сказал, что сделал — все, что приходило на память. В Эмили уже не чувствовалось недавнего напряжения, она налила ему еще чая. Так они сидели и предавались воспоминаниям о Гордоне и Джонатане и о втором сыне, Роберте, бежавшем в Ботсвану.