Читать «Сухой белый сезон» онлайн - страница 110
Андре Бринк
— Это отец Масонване из нашей церкви, — представила его Эмили, точно извиняясь за его присутствие.
Человечек улыбнулся, обнажив беззубые десны.
— Мы уже встречались, — сказал он, — когда morena был здесь в прошлый раз.
— Баас должен сесть, пожалуйста, — сказала Эмили. — Вот на этот стул, другой у нас сломался.
Бен сел, чопорно и прямо, на некотором расстоянии от стола.
— Ну, — объявил Стенли от двери, — я пошел. Толкуйте на здоровье. Пока.
Бен в испуге даже приподнялся.
— Почему вам не остаться?
— Да клиент тут один ждет. — Сказал Стенли. — Не беспокойтесь. Я вернусь. — И, не дав Бену возразить, выскользнул, снова с удивительной для такой громадины ловкостью. И они остались втроем у стола, освещенного шипевшей газовой горелкой.
— Я поставлю воду для чая, — сказала Эмили, — но только придется подождать. — Она все возилась у плиты в углу, не решаясь сесть в присутствии Бена.
— Я не хотел бы затруднять вас, — сказал он, повернувшись к священнику.
— Отец Масонване столько для меня делает, что вы, — тут же возразила Эмили.
Маленький человечек на это только загадочно улыбнулся.
— Я пришел поговорить с вами, Эмили.
— Да, это хорошо, баас.
— Теперь, когда суд бросил нас, нам самим придется собирать свидетельские показания, какие только сможем. Стенли готов помочь мне. Мы должны разузнать все о Джонатане и Гордоне, чтобы смыть с них позор.
После каждой фразы он делал паузу, ожидая, что она ответит, но она молчала, и священник тоже молчал. Закашлял ребенок на полу у стены, другой что-то пробормотал во сне.
— Мы не можем вернуть им жизнь, — сказал Бен. — Но должны сделать так, чтобы такого рода вещи никогда не повторились.
— У вас добрые намерения, morena, — произнес наконец старик священник. Он говорил медленно и очень правильно, точно взвешивал каждое слово. — Но лучше забыть. Ибо если мы не предадим забвению боль нашу, то ненависть и горечь оставим в сердцах наших.
— Но когда нечем дышать, разве не проветривают комнату?
— Только в грозу ведь не открывают окна.
— Нет, — сказала, чуть не выкрикнула Эмили. — Нет, баас прав. И не потому, что я не хочу отступиться от всего этого, а потому, что все это дурно. Одно то, что Джонатан мертв, что Гордон мертв… — Она едва перевела дух оттого, что сказала столько слов подряд. Но, отдышавшись, продолжала: — Дай бог это перенести. Но я прощу… Отец Масонване внушил мне урок. — Она воздела глаза, и свет падал теперь прямо на ее круглое лицо. — Но они покрыли грязью имя Гордона. Они оклеветали моего мужа. И мы должны очистить его от скверны, не будет иначе мира его праху.