Читать «Слухи о дожде. Сухой белый сезон» онлайн - страница 20
Андре Бринк
Ну ладно, на публике останемся друг с другом вежливы. У нас, африканеров, правило — не выносить сор из избы. В глазах мировой общественности будем с ним солидарны. Сразу же после ухода с конференции вся наша делегация во главе с его превосходительством отбыла самолетом в Йоханнесбург.
* * *
А я переехал в этот отель. И не потому, что я был против фешенебельного «Мейфэр», который покинул, хотя там за двадцать пять фунтов в день плюс чаевые нет даже бесплатного утреннего чая — в число бесплатных услуг входят только тараканы. Но, ощутив внезапно то, что в свой раннеромантический период я назвал бы «озарением», я решил до отъезда в Токио пожить в полном одиночестве и инкогнито.
Непривычно возбужденный неожиданной свободой, я тут же телеграфировал секретарше, что отправляюсь в короткий отпуск и появлюсь в конторе после переговоров в Токио. Затем позвонил жене и сказал, что на несколько дней уезжаю в Озерный край. Она вопреки ожиданиям оказалась несговорчива:
— А не лучше ли тебе приехать домой?
— Дом слишком близко от конторы. Меня не оставят в покое. Ты же знаешь.
— Мы могли бы уехать на несколько дней. — С неожиданным волнением в голосе: — Мы так давно никуда…
— Подумай хорошенько, Элиза. В конце следующей недели мне нужно быть в Токио.
— Если ты вылетишь сегодня вечером, то утром будешь дома.
Я вздохнул.
— У меня нет сил еще для одного перелета. Я устал. Я ведь, видишь ли, не молодею.
— Чепуха, Мартин. Тебе всего сорок пять. Что это на тебя нашло?
— Ты же знаешь диагноз.
— Как будто ты когда-нибудь слушал докторов. — И неожиданно: — Или кого-нибудь другого.
— Вот это уже чересчур, — резко возразил я.
— Прости, я не хотела. Но мне здесь тоже не сладко.
Я понял, что она имела в виду.
— Опять сложности с мамой?
— Лучше и не спрашивай. Она, конечно, не нарочно. Но она стремится взять все хозяйство в свои руки, а меня это раздражает. Я по-прежнему считаю, что ты совершил ошибку, увезя ее с фермы. Она слишком независима, чтобы жить в чужом доме.
— Мы все это уже не раз обсуждали.
— Обсуждали? Ты только сказал, что решил это сделать, и сделал. — Короткая пауза. — Послушай, Мартин, давай не будем к этому возвращаться, тем более по телефону. Это ни к чему. Я просто немного расстроена, я надеялась, что ты…
— Как Ильза? — намеренно перебил я.
— Бултыхается целыми днями с приятелями в бассейне. Никого не слушает. Знает, что ты ей все простишь.
Помолчав, я спросил:
— От Луи по-прежнему ничего?
— Конечно, ничего. — Она чуть понизила голос: — Сомневаюсь, услышим ли мы когда-нибудь еще о нем. Разве только, если… Ну ладно, пора кончать. Ты транжиришь деньги. — Теплым, но сдержанным тоном: — Береги себя, Мартин.
— Ладно. — Я помедлил и, неожиданно почувствовав угрызения совести, начал: — Элиза…
— Что?
— Да нет, ничего. Не беспокойся за меня. Не успеешь оглянуться, как я буду дома.
— Конечно. До свидания, Мартин.
В полном недоумении я продолжал сидеть у телефона, представляя, как она кладет трубку — но где она сейчас, в спальне или в кабинете? — мысленно следуя за ней по нашему дому. Отполированные, гладкие камни, которыми декорирована гостиная, сейчас, летом, даруют прохладу, а зимой подогреваются трубами отопления, ковры на полу в спальнях, керамическая плитка в остальных комнатах. Антиквариат, который благодаря превосходному вкусу Элизы удачно вписывается в современный интерьер. В нишах на полках ее поделки из глины, на окнах шерстяные портьеры крупной вязки. На стенах полотна: Пирниф, Венниг и другие южноафриканские художники, литография Пикассо, акварель Клее, приобретенная мной в Стокгольме. По обе стороны камина встроены книжные полки.