Читать «Фантасофия. Выпуск 5. Фэнтези и Магический реализм» онлайн - страница 27

Мыслителя как гвоздём снизу ткнули – от «чистилища». Он бешено вскочил.

– Что?! Ты тут ещё разведи католицизм, старая жопа! Чёрт…

И обмер. Слова колом встали в горле.

– О, Господи… – наконец выдавил он и кое-как перекрестился. – Прости мне прегрешения мои… Из-за вас осквернил уста… Что теперь будет?!

Тут как тут оказался и отец Амвросий.

– Что будет?.. – вреднейшим тенором пропел он. – Высекут, вот что будет! И поделом. Осквернил уста он, ишь ты… Небось не Земле не так осквернял, а? В пост мясо жрал!

Мыслитель задохнулся, глаза завертелись как колёса, но сказать ничего не успел, Ефрейтор гаркнул первым:

– Молчать! Смир-рна! Развели бардак! На гауптвахту!

Взвизгнул отец Амвросий, затрясся, забрызгал слюной, заголосили всяк своё Мыслитель и Сократ, горько заплакал Младенец… буза пошла в раю, и над Землёю замутились небеса, зашумели ветра, дождь хлынул, где-то в океане вздыбилась волна, и…

И распахнулась дверь. Предстал архангел Михаил.

И враз всё смолкло.

Архангел обвёл всех таким взглядом, от которого Сократ повторно ощутил во рту вкус цикуты, а отец Амвросий испытал сильнейший позыв к стулу. Ефрейтору, и тому стало не по себе.

– Ну что, придурки, – негромко произнёс Михаил. – Совсем страх потеряли?..

Тишина стала ещё тише. Все застыли в таких позах, в каких застиг их гнев архангела.

– А ну… – он сделал паузу… – Лежать!

Спешно зазвякали пружины коек. Соломон, правда, Адам и Младенец и так лежали, а все прочие мигом юркнули под одеяла, только ефрейтор замешкался, держал фасон… Это вызвало окрик:

– А тебе что, отдельно повторять, неизвестный солдат Рабинович? Монументом стать хочешь, да?.. Так это я быстро. Гипса у нас много, заделаем, поставим, и будешь стоять в лучах заката… Ну?

Ефрейтор, бурча под нос, накрылся одеялом, стих… Михаил обвёл палату взглядом, погрозил Младенцу:

– Ты, выкидыш, не реви, понял? Только попробуй у меня занюнить, рад не будешь… Понял?

Тот всхлипнул:

– Я не выкидыш… Меня мачеха крысиным ядом извела. В картошку подсыпала…

– И я могу, – заверил его Михаил. – Легко! И тогда отправишься уже в преисподнюю. Понял?

Соломон ухмыльнулся. Едва заметно, но и это не скрылось от сурового ока.

– Улыбаемся, да? – спросил архангел и тоже улыбнулся, такой улыбкой, от которой слабонервного свело бы судорогой. – Ну-ну, давай… Доулыбаешься… Это ты врачам можешь мозги парить, а со мной номер не пройдёт, понял?.. Я вижу, что ты косишь, прячешься здесь. Смотри, могу взяться… Тогда сам рад будешь сбежать, да поздно будет… Ну?

Автор «Екклесиаста» слабонервным не был. Он неопределённо двинул бровью и молвил:

– Всё возможно, спору нет. Но ведь два… м-м… разумных существа всегда найдут компромисс, не так ли?

И его рука откуда-то из недр кровати выудила новенькую сотню, поиграла ею и оставила на одеяле.

Михаил внушительно откашлялся. Банкнота исчезла в кармане белого халата.

– Ладно, – голос смягчился. – Смотрите у меня, в последний раз… – хотел ещё что-то добавить, но тут в коридоре раздался топот и в палату влетел ещё один санитар.