Читать «Сквозь столетие (книга 1)» онлайн - страница 72

Односельчанин Семен, привезший в Белогор землемера, возвращаясь домой, увидел на ярмарочной площади солдата и сразу узнал его.

— Это ты, Никита? — подошел к нему, помахивая кнутом. — А я гляжу, вроде наш, запорожанский. Здравствуй! Что, уже отслужил царскую службу?

— Отслужил, дядя Семен.

— Так садись, подвезу домой. Оно, правда, уже поздновато, — взглянув на солнце, сказал, — но до ночи доберемся. Вот уж обрадуется мать. А где же твои вещи?

— Я не один, дядя Семен.

— И двоих возьму. Заскочим по дороге к знакомому деду, попрошу у него соломы, настелю в телегу, и айда до хаты.

— Со мной жена, дядя Семен.

— Жена? Чья жена?

— Моя.

— Ты что, на царской службе женился?

— На службе, дядя Семен.

— А где же она?

— Да вон сидит возле церковной ограды.

— Зови ее сюда.

Семен, увидев Машу, сокрушенно покачал головой. Такой несчастной показалась она ему в своем стареньком салопчике. Угасал осенний октябрьский день. И хотя бабье лето еще дарило тепло, но дул холодный, пронизывающий ветер, срывавший листья с деревьев.

Маша шла рядом с Никитой, пряча озябшие пальцы в коричневую муфточку, временами быстро освобождала руку и поправляла шляпку.

— Здравствуйте, барышня, — поклонился ей Семен. — Значит, приходитесь женой нашему Никите? Хорошего мужа выбрали! — похвалил Никиту. — Садитесь на телегу, и поедем в нашу Запорожанку.

Домой добрались темной ночью. Дядя Семен подвез их до самого двора. Поблагодарив его, Никита повел Машу в хату. В руках держал ее довольно тяжелый чемодан и свой солдатский ранец.

Неожиданные гости нарушили сон обитателей гамаевской хаты. И хотя Никита известил родителей о своей женитьбе, появление невестки не могло не взволновать Харитину Максимовну. Не думала не гадала, что Никита привезет такую барышню. Где же ее поместишь в тесной хате? Как она будет жить в таком убогом жилище?

Приезд Никиты и Маши был для Запорожанки событием, взбудоражившим всех сельчан. О них долго говорили во всех хатах, на посиделках, на встречах у сельской управы, всюду, где собирались люди. А больше всего перемывали косточки гамаевской невестке молодухи и девушки у колодцев, где они собирались утром и вечером, на речке, когда стирали белье, на выгонах, куда по воскресеньям приходили поболтать в послеобеденный час. «Как Харитина терпит такую невесточку? Сама щуплая, ручки беленькие. Как же она с горшками у печи будет управляться? А как будет окучивать картошку в огороде? Кто за нее снопы станет вязать?»

О всех этих пересудах знала свекровь, доходили эти колючие насмешки и до Никиты с Машей. Он болезненно переживал за любимую жену. Вечерами перед сном они долго шептались друг с другом. Маша успокаивала его. Просила не обращать внимания, убеждала, что ей не тяжело. Но когда Никита наконец засыпал, она тихонько плакала. А утром улыбалась, возилась вместе со свекровью у печи — варила еду, пекла хлеб. Быстро научилась все это делать. И мать Никиты при встрече с соседками не могла нахвалиться невесткой. И послушная, и работящая, и чистоплотная, и с уважением относится к свекру и свекрови, не так, как запорожан-ские невестки. Из самого Петербурга привез ее Никита, но она будто здесь родилась и с бабки-прабабки приучена к крестьянской работе, да такая бедовая и расторопная.