Читать «Сквозь столетие (книга 1)» онлайн - страница 71

— Серым веществом.

— Вот, вот! Ленишься пошевелить серым мозговым веществом.

— Браво, браво! — зааплодировал Никанор Петрович. Его поддержала Нонна Георгиевна, воскликнув:

— Молодец! Вы молодец, Хрисанф Никитович!

— Спасибо за доброе слово! — поклонился ей. — Слушай, правнучек. Знаешь, кто такая Маша, как ты сказал, прародительница? Она — прапрабабушка твоя, а я прадед. Ты даже не знаешь, кем она мне приходится. Она ведь моя родная мама, историк ты мой бестолковый.

— Ура! А я и не подумал об этом. Уважаемая публика! Перед вами человек из девятнадцатого столетия. Свидетель царского и помещичьего произвола.

Хрисанф Никитович подошел к Самийлу и положил руку ему на плечо:

— Правнучек. Не юродствуй! К чему эта болтовня? Твой слова как полова. Подует ветер, и от них ничего не останется.

— Я от радости! Ведь какой женщиной была моя прапрабабушка. Гордиться надо такой генеалогией!

— Что?

— Скажу проще, прадедушка. Родословной.

— То-то оно и есть. Пускай знают наши потомки, откуда пошли мы, Гамаи. Хорошо! Вот теперь и возьмись сочинять свою дисортацию о нашей Запорожанке. Тут, брат, такая «сортация» с нашим родом, что высшего сорта мы люди, и трудового, и военного. Ты еще многое услышишь от Кирилла Ивановича. Я рад, что ты хоть сейчас, когда тебе стукнуло двадцать пять, понял, что нельзя забывать своих предков Гамаев… Вижу, вижу, начал задумываться, а моя мама Маша, как называет ее Кирилл Иванович, она — Мария Анисимовна… Я рад тому, что ты начинаешь браться за ум и, думаю, свою работу хорошо напишешь. Умнее становишься…

— Прадедушка!

— Молчи! И так вижу, что образумился. Хвалю за это.

Домой шли молча. Опираясь на палочку, Хрисанф Никитович тяжело ступал. Притихшая Нонна Георгиевна крепко держалась за руку мужа. Сзади неслышно шагал Самийло, понурив голову.

А когда вошли во двор, Хрисанф Никитович, ни к кому не обращаясь, пробубнил:

— И последние радиоизвестия проворонили, и по телевизору уже ничего нет… Да, да, — многозначительно произнес он, повысив голос. — А все-таки я доволен, что история нашей Запорожанки будет написана. Вот услышишь, правнучек, что во втором сказании Кирилл Иванович нам поведает.

Сказание второе

Запорожанка очаровала Машу. Она любовалась сине-голубыми тихими рассветами, когда над Орельчанкой клубился белесый туман, тянувшийся к речной долине. Любила встречать здесь восход солнца. Живя в Петербурге, Маша не видела рождения дневного светила. Этому мешали высокие хмурые дома, стоявшие впритык друг к другу. А здесь солнце, казалось, ласково приветствует людей, неторопливо выкатываясь из-за невысокого пригорка на лугу. Оно улыбается Маше, обнимает ее своими невидимыми нежными лучами. И ей хочется произнести: «Здравствуй, долгожданное! Освети нам день, чтобы он был ясный и веселый!»

И хотя порой ей бывает очень тоскливо, ведь Запорожанка — для нее чужбина, а Петербург, где родилась и выросла, был близким и родным. Но рядом с ней ее любимый Никитушка, и Маша забывала обо всем.

На второй день после того, как они с Никитой прибыли в Запорожанку, Маша едва сдержала слезы. Добрались они домой поздно вечером, почти целый день ехали из Харькова до Белогора.