Читать «Станция Университет» онлайн - страница 131

Многостраничное повествование начиналось так: «Из всего, что было за годы сказано о «МакКинзи» – самой известной, самой закрытой, самой дорогой, самой престижной, самой успешной, самой завидной, самой вызывающей доверие, самой нелюбимой консалтинговой компании на земле – лишь одно утверждение неоспоримо – эти парни из «МакКинзи» искренне уверены в том, что они лучше других. Они считают себя элитой». Дальше писалось, что «МакКинзи» – это «Роллс-Ройс» в своей отрасли, что в компании работают такие ребята, эго которых вполне может затмить солнце, что они – очень умные, пытливо сомневающиеся, а это движет их вперед, к цели, которую они всегда находят безошибочно. Утверждалось, что в «МакКинзи» действует принцип up-or-out, то есть «наверх или вон!», что означает: если ты не заслужил повышения в течение оговоренного срока, то должен покинуть компанию. Еще выяснилось, что сотрудники «МакКинзи» в основном мужчины, причем белые, что они называют себя «Фирмой», что эта «Фирма» похожа на ЦРУ. «Это очень скрытная организация, – приводились слова одного из клиентов. – Даже если вы давний клиент «МакКинзи», вам дадут разглядеть только верхушку этого огромного айсберга».

Чтение захватило, время замерло. Эффект усиливался впечатлением от недавно прочитанного бестселлера Гришэма «Фирма», главного героя которого – выпускника Гарварда Митчела Макдира – взяли на работу в скрытную, элитную компанию, занимавшуюся налогами. Двери и окна здания, в котором располагалась фирма Макдира, опечатывались, повсюду были установлены кодовые замки и видеонаблюдение. Сотрудники жили кланом, жены их проводили время только друг с другом. Женщин на работу не нанимали из-за их ненадежности. Ни одной мало-мальски пригожей секретарши в компании не было, чтобы избежать даже намека на возможный флирт между сотрудниками – это считалось преступлением. И так далее. В общем, я был крайне заинтригован.

Русский медведь

Французские радиостанции, пробиваясь сквозь помехи, шипящими и свистящими голосами наперебой сообщали: «Открылся Каннский фестиваль…», «Трудно сделать выбор…», «Четыре фильма претендуют…». Этими фильмами были «Три цвета: красный» поляка Кшиштофа Кеслевского, китайский «Жить», российский «Утомленные солнцем», снятый Михалковым, и «Криминальное чтиво» Квентина Тарантино. Стефани очень нравился предыдущий фильм Михалкова «Урга» («р», конечно, выговаривалось на французский манер). Теперь она болела за «Утомленных солнцем». Каждый день она следила за конкурсом, зачитывая мне из газеты: «По Круазетт ходят слухи: “Судьба «Золотой пальмы» уже решена, она достанется Микалькофф”». Я тоже болел за Михалкова. Не только потому, что он русский. Еще за то, что он – наше все: идеальный мужчина, преподаватель высокой нравственности, Учитель закона Божьего и человечьего, наш пастырь, и, наконец, наш единственный в России аристократ. Аристократом он себя назвал сам в одной телепередаче, когда его собеседник выпалил: «Никит, ведь ты же интеллигент?». «Нет! – возмутился режиссер. – Я аристократ!». А победил Тарантино. Публика неистовствовала на просмотре его «Криминального чтива», а французская Le Figaro сообщала: «В зал было невозможно прорваться, дружный рев сопровождал каждый ударный момент картины, а они следовали один за другим, создавая мощный драйв и выплескивая с экрана бешеную энергию». «C’est dommage» [158] , – расстроилась Стефани.