Читать «Комментарии к «Евгению Онегину» Александра Пушкина» онлайн - страница 69

Владимир Набоков

В письме Вере Вяземской (конец октября 1824 г., из Михайловского в Одессу) наполовину по-французски, наполовину по-русски Пушкин пишет:

«…Tout ce qui me rappelle la mer m'attriste — le bruit d'une fontaine me fait mal à la lettre — je crois qu'un beau ciel me ferait pleurer de rage; но, слава Богу небо у нас сивое, а луна точная репка… A l'égard de mes voisins je n'ai eu que la peine de les rebuter d'abord; ils ne m'excèdent pas — je jouis parmi eux de la réputation d'Onéguine — et voilà je suis prophète en mon pays. Soit. Pour toute ressource je vois souvent une bonne vieille voisine — j'écoute ses conversations patriarcales. Ses filles assez mauvaises sous tous les rapports me jouent du Rossini que j'ai fait venir. Je suis dans la meilleure position possible pour achever mon roman poétique, mais l'ennui est une froide muse — et mon poème n'avance guère — voilà pourtant une strophe que je vous doiz — montrez là au Prince Pierre. Dites lui de ne pas juger du tout par cet enchantillon…»

<«…Все, что напоминает мне море, наводит на меня грусть — журчанье ручья причиняет мне боль в буквальном смысле слова — думаю, что голубое небо заставило бы меня плакать от бешенства <…>. Что касается соседей, то мне лишь поначалу пришлось потрудиться, чтобы отвадить их от себя; больше они мне не докучают — я слыву среди них Онегиным, — и вот я — пророк в своем отечестве. Да будет так. В качестве единственного развлечения я часто вижусь с одной милой старушкой соседкой — я слушаю ее патриархальные разговоры. Ее дочери, довольно непривлекательные во всех отношениях [т. е. на вид, манерами и нравами], играют мне Россини, которого я выписал. Я нахожусь в наилучших условиях, чтобы закончить мой роман в стихах, но скука — холодная муза, и поэма моя не двигается вперед — вот, однако, строфа, которою я вам обязан, — покажите ее князю Петру. Скажите ему, чтобы он не судил о целом по этому образцу…»>.

Слова «assez mauvaises» <«довольно непривлекательные»> — явно дипломатический ход, поскольку между Осиповыми и Пушкиным существовала сердечная дружба, не говоря о любовных отношениях.

С этим письмом небезынтересно сопоставить письмо, полученное Пушкиным несколько ранее из Александрии близ Белой Церкви, имения Воронцовых, от Александра Раевского, написанное 21 авг. 1824 г.: он оставил Одессу дней через десять после отъезда Пушкина в Михайловское. Имя пушкинской героини — «Татьяна» — условно обозначало Елизавету Воронцову.

«Je remets à une autre lettre le plaisir de vous parler des faits et gestes de nos belles compatriotes; présentement je vous parlerai de Tatiana. Elle a pris une vive part à votre malheur, elle me charge de vous le dire, c'est de son aveu que je vous l'écris, son âme douce et bonne n'a vu dans le moment que l'injustice dont vous étiez la victime; elle me l'a exprimé avec la sensibilité et la grâce du caractère de Tatiana».