Читать «Комментарии к «Евгению Онегину» Александра Пушкина» онлайн - страница 22

Матюрен Ренье (1573–1613) так описывал педанта (Сатира X):

Il me parle Latin, il allègue, il discourt ....................................................... [dit] qu'Epicure est ivrogne, Hypocrate un bourreau, Que Virgile est passable… <Он говорил со мной по латыни, приводил ссылки, рассуждал ............................................................................ [говорил], что Эпикур пьяница, Гиппократ — жесток, Вергилий — посредственность… >.

(См. коммент. к главе Первой, VI, 8).

Мальбранш в начале восемнадцатого столетия в отрывке, упоминаемом в моем комментарии к Эпиграфу романа, говорит о педанте следующее (для него Монтень был педантом!):

«Внешность и видимость светского человека поддерживаются… двумя стихами из Горация… сказочками… Педанты те, кто кичится своею мнимою ученостью и кстати и некстати цитирует всевозможных писателей; кто говорит только для того, чтобы говорить и заставить глупцов восхищаться собою… [они] обладают обширною памятью и плохою рассудочною способностью… пылким и громадным воображением, но воображением непостоянным и необузданным»

<пер. Е. Смеловой>.

В целом определение Аддисона («Зритель», № 105. 30 июня 1711) оказывается самым близким к мысли Пушкина о поверхностном образовании Онегина:

«Человек, выросший среди Книг, и не способный говорить ни о чем ином, и есть… тот, кого мы называем Педантом. Но, по моему мнению, мы должны расширить этот Титул, и давать его каждому, кто не способен продумать до конца свою Профессию и путь Жизни.

Кто более Педант, чем любой столичный щеголь? Отними у него Игорные дома, Список модных красавиц и Отчет о новейших недугах, им перенесенных — и он нем».

См. тонкую защиту педантизма Хэзлиттом в «Круглом столе» (1817), № 22, «О педантизме»: «Всякий, кто до некоторой степени не является педантом, хотя и может быть мудр, не может быть очень счастливым человеком» и т. д.

«Пустой череп педанта, — говорит Уильям Шенстон, — вообще представляет собой трон и храм тщеславия» («Эссе о людях и обычаях» в Сочинениях [Лондон, 1763], II, 230).

Существует другая разновидность педанта — тот, кто вводит людей в заблуждение образцами «учености». Схолиаст, чрезмерно информативный и сверхточный в своих ссылках, может быть абсурден; но тот, кто стремится произвести впечатление количеством сведений, не беспокоясь о точности данных, которые он воспроизводит (или которые другие воспроизводят для него), и не заботясь о том, не ошибается ли его источник или наука — мошенник. Сравните в этой связи стихотворение Пушкина «Добрый человек» (ок. 1819 г.), написанное четырехстопным ямбом: